— Вот смотри! — Наташа показала журнал. — ' )то ты и Борис Лагуткин. И моя гитара!
— Ладно, следопыт, — сдалась мама. — Это 1>орис Лагуткин — рок-музыкант, твой отец. Но ого как не было, так и нет.
— Неужели ты никогда не пыталась его най¬ти? — расстроенно спросила Наташа. — Ты знаешь о нем хоть что-нибудь?
— В девяносто третьем ему предложили по¬ ехать в гастрольный тур в Германию. Я вычерк¬нула его из своей жизни еще до твоего рождения,
так что все. Допрос окончен?
Наташа молча встала, продолжая разглядывать фотографию, и вышла из комнаты.
По дороге в школу Женя заметила у автобусной остановки Дину. Как и прежде, вся в зеленом: джемпер, берет, сумка. Дина раздавала флаеры клуба «Радуга». Увидев Женю, девушка привет¬ливо помахала рукой.
— Привет, Женя! Сегодня у тебя хорошее на¬строение?
— Не-а, настроение у меня всегда одинаково плохое.
— Не может быть! У такой симпатичной девуш¬ки с лучистой улыбкой?
Женя улыбнулась.
— Хочешь мне помочь раздавать флаеры? — предложила Дина.
— Не могу, я же в школу.
— Жалко, а ты мне нравишься. Мне еще никог¬да не было так интересно общаться с человеком.
— Ладно, давай помогу — успею еще. — Женя взяла у Дины пачку листовок и пошла за девуш¬кой, время от времени подавая ей флаеры.
Когда Женя снова посмотрела на часы, было очевидно, что на первый урок она без вариантов опоздала.
— А ты вообще не ходи в школу! — сказала Дина.
— Прогулять? Но я никогда не прогуливаю.
— Не прогулять, а посвятить время общению и осознанию собственного спектрального качест¬ва. Пойдем, я познакомлю тебя с членами клуба «Радуга»! — Дина потащила Женю за руку к подъезжающему автобусу.
Лена едва дотащила пакет до школы. У крыльца ее догнал физрук Степнов, выхватил пакет, же¬лая помочь, и присел от его тяжести.
— Кулемина, ты что там, кирпичи таскаешь?
— Здравствуйте, Виктор Михайлович. Это де¬дова рукопись. Хочу сделать второй экземпляр. А то ведь он компьютеров не признает, все на пишущей машинке тарабанит. Уничтожит — не восстановишь.
— Прямо второй том «Мертвых душ», — усмех¬нулся физрук.

— Откуда вы знаете?
— Про Гоголя? Ты думала, я только с мячиком бегать могу?
— Да нет, я ничего такого не думала...
— А что там с дедом-то приключилось?
— Он всегда в одном издательстве печатался, — рассказала Лена. — А тут они ему отказали. Ко¬роче, он разозлился... Я хочу копию сделать. Как думаете, сколько это будет стоить? Здесь шестьсот сорок пять страниц.
Степнов присвистнул.
— Да на это весь дедов гонорар уйдет. А давай на школьном ксероксе попробуем, я все пробле¬мы на себя возьму.
Виктор Михайлович донес Ленин пакет до самого кабинета. При виде парочки по классу пробежал шепот и хихиканье.
— Спасибо, — сконфуженно пробормотала физруку Лена.
— Жду на следующей перемене, как и догово¬рились, — без смущения напомнил Степнов.
Заинтригованные десятиклассники взглядом проводили его до двери, рассчитывая на продол¬жение романтического сюжета...
Однако прозвенел звонок — в класс вошел ис¬торик.
— Ну что, как успехи?
Листки с домашним заданием дружно поле¬тели на стол учителя — генеалогическое древо нарисовали все.

С опозданием явился Антон.
— Извините, пожалуйста. Можно войти? — по¬винился он на пороге класса.
— Садитесь. А вы разведали что-нибудь из ис¬тории вашей семьи?
— Да, Маркиных в Инете тысячи. — Антон протянул учителю свой листок.
— Негусто, — вздохнул Рассказов. — Интер¬нет — это не единственный источник информа¬ции. Инесса, у тебя что-то есть? Выходи.
Стародубцева повесила на доску плакат со сво¬ей родословной и приступила к пространному повествованию.
Наташе тоже было чем похвастать. Она вы¬тащила журнал и положила его на парту перед Лерой.
— Что за старье? — Лера принялась листать. — О, тетя Оля, прикольно пропечатали. А это кто с ней? Симпатичный волосатик.
— Это Борис Лагуткин — мой отец, — прошеп¬тала Наташа.
— Да ладно? — Лера округлила глаза. — А что, что-то есть...
Захватывающую тему подружки продолжили на перемене. Они сидели на подоконнике, рас¬сматривая журнал, когда к ним подошел Антон.
— Как настроение, девчонки?
— В норме, — хмуро отозвалась Наташа.

— Смотри сюда, никого не напоминает? — Ле¬ра протянула Антону журнал.
— Боб Марли?
— Сам ты Боб Марли. Это Наташкии отец!
— Круто! Смотри, Наташка, у него твоя гита¬ра. — Антон ткнул пальцем в фотографию. — Вот откуда у тебя любовь к музыке — на генном уров¬не. Слушай, да эти ребята в девяностые целые залы собирали. Соло на гитаре и вокал Борис Лагуткин.
— Имя есть, теперь его найти — раз плюнуть! — вдохновилась Лера.
— А надо? — Наташа явно не разделяла радость подруги. — Он меня не искал столько лет, значит, я ему не нужна.
— Давай просто поищем через Интернет, — предложил Антон.
— Правда, ты так мечтала о нем узнать, а теперь в кусты, — кивнула Лера.
— Ладно, уговорили, — сдалась Наташа.
Дина привела Женю к зданию клуба, дверь им открыл охранник.
— Надо снять обувь, — сказала Дина. — На подошвах отпечатываются плохие энергии. На, я тебе сменку дам.
Она достала из шкафчика пару белых тапочек.
— И в гробик, гы-гы, — засмеялась Женя.
— Не говори так! Каждое наше слово несет
энергию позитива или негатива.
- Да так, чувство юмора такое, — объяснила Женя. — А почему у тебя все зеленое?
— Моя спектральная волна зеленая. Пойдем, сейчас все поймешь.
Они вошли в просторный зал, где полукругом сидели на полу парни и девушки в одеждах всех цветов радуги. Полная женщина в красном и с красной ленточкой в волосах показывала им ка¬кие-то упражнения.
— Проходите-проходите, — с неестественной улыбкой, как будто приклеенной к лицу сказала женщина, заметив Дину и Женю.
— Познакомьтесь, это Женя, — представила Дина новую подругу.
Все по очереди стали подходить к Жене, и каж¬дый говорил ей какой-нибудь комплимент. Женя стояла молча, ошарашенная таким дружелю¬бием.
— А это Елена Васильевна, наша старшая на¬ставница. — Дина указала на женщину с ленточ¬кой.
— Я очень рада, что ты пришла к нам, Женя! — сказала наставница, продолжая улыбаться. — Ты попала сюда неслучайно — ничто в мире не про¬исходит случайно. Вы все — люди радуги! Приса¬живайтесь. Как вы уже знаете, каждый человек был задуман в определенной спектральной фазе. Ты, Женя, человек оранжевого спектра. Цвет волос у тебя просто медь! Медовый! Рыжий!

— Ну, это только вам нравится, — грустно ска¬зала Женя.
— А кому это может не нравиться? Женечка, неужели слова каких-то жалких людей могут так на тебя воздействовать? Я вижу, что тебе очень трудно, тебя мало кто воспринимает всерьез. Это так?
— Ну, наверное...
— Прекрасно! — восторженно воскликнула Елена Васильевна. — Это значит, что тебя гото¬вят к более высокой миссии, и тебе незачем тра¬тить силы и время на всяких недопроявленных существ. Знаешь, что означает твой оранжевый
спектр? Это спектр духовного воина, спектр сол¬нечных протуберанцев. Ты родилась на Солнце, Женя!
Наставница достала откуда-то оранжевый ба¬лахон и надела его на Женю.
— Люди забыли о своем небесном происхож¬дении, — продолжала она, — и кинулись в омут примитивных половых отношений, безудержно¬го материального накопления, религиозного идо¬лопоклонства. И только горстка людей, ученых, посвященных в высшие тайны, всегда помнила об опасности инфильтрации расы материй. Вы,
люди радуги, спектральная элита, призваны спасти то, что осталось!
Елена Васильевна пристально посмотрела на Женю, и девушке в какой-то момент показалось,что у наставницы над головой сияет красный нимб.
— Женя, мы тебя поздравляем! — громко ска¬зала женщина в конце занятия. — Ты нашла свой дом и друзей, ты стала членом нашего спектраль¬ного братства.
Все члены клуба захлопали, потом встали и по¬тянулись к выходу. Женя тоже пошла к двери, но Елена Васильевна окликнула ее:
— Женя, есть пара минуток?
— Да хоть час, — улыбаясь, ответила девушка.
— Ну что, — наставница ласково посмотрела на нее, — какие ощущения?
— Да я как-то, если честно, не во все вруби¬лась, — смущенно сказала Женя.
— Ничего, тебе нужно начать с упражнений и делать их постоянно: утром, днем, вечером.
Наставница усадила Женю на стул и включила какую-то странную музыку, состоящую из звона колокольчиков.
— Слушай внимательно и повторяй за мной: яйцо, желток, цыпленок, апельсин, желток, цып¬ленок, апельсин... Люди оранжевого спектра, звездные дали, лучи огня, из цыплят вылупляют¬ся звезды... Женя — ты луч, луч, луч...
Женя начала повторять этот странный набор слов и почувствовала, как у нее по телу разлива¬ется тепло, перед глазами мелькает что-то оран¬жевое, а в ушах звенят колокольчики.
Антон, Лера и Наташа рванули в кабинет информатики, но уборщица тетя Лида встала у двери и загородила шваброй проход:
— Я только что пол помыла. А завтра сюда комиссию приведут компьютеры показывать. Идите отсюда! — Она заперла дверь кабинета на ключ и ушла.
— Ну и что теперь делать? — упавшим голосом спросила Наташа.
— А что тут сделаешь, пошли на урок, — развел руками Антон.
— Прорвемся! — Лера побежала за уборщицей и через пять минут вернулась с ключом.
— Где ты его взяла? — изумилась Наташа.

— Где-где! Места знать надо. Тетя Лида его в учительской повесила.
— Главное, чтобы не хватились ключа-то.
— Да кому он сегодня нужен? А завтра на месте будет.
Антон открыл дверь, включил ближайший компьютер, загрузил поисковик.
— Да сядьте вы, не стойте над душой, — шик¬нул он на девчонок. — Та-ак... Известный му¬зыкант Борис Лагуткин стал теперь известным музыкантом Кантором. После гастрольного тура по Германии его пригласили в немецкую группу «Швайген зац», с которой он и поныне выступает. Живет в Германии, взял псевдоним
Боб Кантор.
- Ни фига себе, крутой мужик! — восхитилась Лера.
— Смотри-ка, тут есть ссылка на сайт. И теле¬фон какой-то, продюсера, наверное.
— Давай я позвоню! — Лера набрала номер. — Хеллоу, мистер Борис Лагуткин, плиз. Ой, нет, Бори Кантор.
— Боб Кантор, — подсказала Наташа.
— В смысле Боб Кантор. Ой, ничего не понятно, они там по-немецки говорят.
— Дай сюда! — Наташа выхватила трубку, послушала несколько секунд и отключила. — Да, непонятно.
В дверь кабинета заглянул Семенов.
— Мих, а ты случайно немецким не владеешь? — спросила его Лера.
— Я до пятого класса в немецкой школе учил¬ся.
— О, здорово, значит, владеешь!.. Попроси Боба Кантора и переведи, только быстрее, а то деньги кончатся.
Семенов взял трубку.
— Боб Кантор. Так... «арбайтен» — работать. «Ист гефарен»... По-моему, он умер, этот чувак. А кто он?
— Это мой отец!..
Наташа зарыдала и выскочила в коридор. Ле¬ра бросилась за ней. В кабинет вернулась тетя Лида.
— Маркин, Семенов, драть вас некому! Натоп¬тали, стулья подвигали... Вот я директору расска¬жу, что вы ключи от кабинетов воруете!
Антон и Миша вылетели из класса и наткну¬лись на Рассказова.
— Что за шум, а драки нет? — поинтересовался историк.
— Да это все ваше древо... А теперь у челове¬ка проблемы, — объяснил Антон. — Мы нашли Наташиного отца и сразу узнали, что он того, «гефарен», умер, в общем.
— Вообще-то «гефарен» — это «уехал», Это же по-немецки? — удивился Игорь Ильич.
— Эх, Семенов... — Антон с укором посмотрел на Мишу и побежал искать девчонок.
Они оказались в гардеробе: Наташа плакала, а Лера пыталась успокоить подругу.
— Наташка! Твой отец жив! — завопил Мар¬кин. — «Ист гефарен» — значит «уехал»!
— Откуда ты знаешь? — Наташа перестала плакать и уставилась на Антона.
— Игорь Ильич сказал. Пойдем скорее к нему, пусть он позвонит и все расспросит.
Женя вышла из клуба, на улице ее ждала Дина.
— Отсюда можно трамваем до метро. Или пеш¬ком пойдем?
— Давай пешком, — предложила Женя и по¬лезла в карман — у нее звенел телефон. — Да,мама. Что значит где? В школе. Почему шумно? Нас директор заставил двор чистить, комиссия же завтра приедет. Да, надела. Да, не задержусь я... Да, хорошо... Женя нажала «отбой» и вздохнула:
— Тебя родаки также достают?
— Когда-то доставали, — улыбнулась Дина. — А теперь моя семья — Елена Васильевна и клуб «Радуга». Как тебе у нас?
— Да не поняла я ни фига. Спектры какие-то... Это что, серьезно все?
— Елена Васильевна — член трех иностранных академий, ее даже в Кремле знают, — заверила Дина.
— А чего она здесь сидит тогда?
— Женя, ты не поняла. Все настоящее должно быть скрыто от посторонних. Если бы она хотела, она стала бы богатой, но ей этого не надо. Она че¬ловек не отсюда.

— Хочешь? — Женя протянула Дине бутер¬брод.
— Ты ешь колбасу? — Дина испуганно посмот¬рела на Женю. — Мясо животных — это убитая жизнь. Ты ешь смерть!
Женя завернула бутерброд и убрала в рюк¬зак.
Перед уроком в кабинете биологии Полина Зеленова хвасталась новым телефоном.
А у моей сестры со стразами Сваровски, — сказала Рита Лужина.
— Ну и дура твоя сестра, там понт только в стекляшках, — отмахнулась Полина. — А у меня смотри, сколько функций!
Полина начала фотографировать на мобильный одноклассников и засмеялась, когда в объектив попала Аня.
— Смотри-смотри, Прокопьева — вылитая ля¬гушка!
— Слушайте, хватит. Достали вы уже! — разо¬злилась Аня.
— Ой, боюсь, боюсь, — проныла Зеленова, за¬шептала что-то на ухо Лужиной, потом подошла к Ане вплотную и стала ее снимать.
Аня не выдержала и с силой отпихнула Полину, мобильник выскочил из ее руки и ухнул прямо в стоящий рядом аквариум с рыбками. Зеленова взвизгнула, кинулась к аквариуму и достала те¬лефон.
— Господи! Мой телефончик! Он не работает! Тварь, Прокопьева, ты за это ответишь. Завтра же купишь мне новый, поняла?
— У нее денег не хватит, — съязвила Лужина.

— Да ладно тебе, Зеленова, купила телефон палёный по дешевке, вот он и не работает. А на Прокопьеву бочки катишь, — заступился за Аню Боря Южин.
— Заткнись, Южин! — прорычала Полина. — Маникюр мой не видел?
— В класс вошла биологичка Зоя Семеновна Кац, в руках она тащила огромный макет цветка с пес¬тиком и тычинками.
— Прекратите шум, начинаем урок!
Класс зашуршал тетрадками. Только Полина, не слыша учителя, снова и снова пыталась вклю¬чить мобильник, не желая мириться с утратой дорогого аппарата.
Посреди урока вдруг резко распахнулась дверь, и вошла пожилая женщина, одетая по последнему писку моды. Она с порога бросилась к Зеленовой:
— Поля, девочка моя, что случилось? Я тебе звоню-звоню...
— А вы, собственно, кто? — напомнила о себе учительница биологии.
— Ой, извините, — спохватилась женщина. — Я бабушка Полины Зеленовой. Ее агент разыски¬вает, у них там актриса заболела, решили снимать Полю. Надо срочно ехать, отпустите ее?
— Пусть идет, раз съемка. — Зоя Семеновна пожала плечами.
— Почему ты отключила телефон? — допыты¬валась бабушка, дожидаясь Полину в классе.
— Прикинь, ба, мне Прокопьева телефон сло¬мала. В аквариуме утопила.
— Новый? С ума сойти! Где она?
— Это я. — Аня встала.
— Деточка, ты вообще соображаешь? — на¬пустилась на нее бабушка Зеленовой. — Ты нам
с Полиночкой чуть съемку не сорвала. Звони родителям, пусть готовят деньги возмещать ущерб.
— Я не буду никому звонить, — твердо сказала Аня. — Я ни в чем не виновата, Полина сама ко мне полезла.
— Я этого так не оставлю. Поля, собирайся! Где у вас тут директор? — Бабушка Зеленовой схва¬тила телефон и вылетела за дверь.
— Объясните мне кто-нибудь, что здесь проис¬ходит? — спросила Зоя Семеновна.
— Прокопьева мой телефон в аквариум выки¬нула, — хныча, сказала Полина.
— Если хочешь, я тебе свой отдам, — предло¬жила Аня.
— Ага, размечталась! На фиг мне твое старье допотопное?
— Полина, мне кажется, ты не права, — вста¬вил слово Боря Южин. — Все же видели, что ты первая к Ане докопалась.
— Никто ничего не видел, — заявила Рита. — И ты не видел. Забыли? Все за одного. А ты не лезь, Южин, а то и тебе бойкот объявим.
В кабинете директора бабушка Зеленовой гроз¬но трясла поломанным мобильником.
— Надо что-то делать! Вызывайте милицию, пусть они засвидетельствуют порчу имущес¬тва! — требовала она.— Может, все-таки не будем выносить сор, как
говорится, — слабо протестовал Савченко, — ре¬шите как-нибудь полюбовно. У нас завтра комис¬сия — сами понимаете, голова кругом...
В кабинет вошли Аня и Елизавета Матвеевна Копейкина.
— Вызывали? — спросила Копейкина.
— Вызывал, садитесь. — Савченко показал ей на стул. — У нас тут видите какое ЧП? Что при¬кажете делать с вами, юная леди?
— Извините, Николай Павлович, но я уже гово¬рила, что деньги выплачивать не буду, — спокой¬но сказала Аня.
— А кто будет?
— Но я не виновата.
— Николай Павлович, вы знаете, вообще Аня — девочка хорошая... — начала Копейкина, но ее прервал стук в дверь.
На пороге появилась Полина.
— Ба, чего они все на меня накинулись? — театрально всхлипывала она и терла глаза руками.
— Полечка, не плачь, а то глазки опухнут, а у тебя съемки... — запричитала бабушка. — Вот видите, до чего ребенка довели. Если вы сорвете съемку, то мало не покажется ни вам, ни вашей школе!
Дверь опять открылась, и вошел почти весь 10 «Б». Савченко схватился за голову:
— Содом и Гоморра, это не кабинет директора, а проходной двор!
— Николай Павлович, Прокопьева не вино¬вата, — затараторил Южин. — Зеленова первая нарывалась, а Аня случайно...
— Да кого вы слушаете! — воскликнула бабуш¬ка Полины. — Я поняла — они все Полиночке завидуют, она же звезда. Если кто-то когда-то и вспомнит эту школу, то только потому, что здесь училась Зеленова.
— Если хотите, прямо сейчас табличку памят¬ную прибьем, — засмеялся Южин. — «Здесь учится звезда Зеленова».
У бабушки в руках зазвенел Полин телефон, она поднесла трубку к уху:
— Алло, говорите. Вам кого? Безобразие! Вы не туда попали!
— Работает, — заметила Копейкина.
— Ну, думаю, инцидент исчерпан, — облегчен¬но вздохнул Савченко. — Ребята, свободны! А нам еще нужно обсудить завтрашнюю программу.
Класс потянулся к выходу. Аня с трудом сдер¬живала улыбку: правда была на ее стороне. И не только правда, но и одноклассники. Все-таки в коллективе веселее, чем в одиночку!
Савченко собрал в кабинете всех учителей и разложил на столе план выступления перед ко¬миссией:
— Напоминаю всем, что завтра у нас очень от¬ветственный день. Открытый урок в 4 «А», 8 «Б», 10 «Б», 11 «А». Готовы?
— Готовы!.. — нестройным хором ответили учителя.
— Дальше концерт и фуршет. — Шрек пробежал глазами по листку с расписанием, читая: — Зал ук¬рашен гирляндами, шариками, выходят ведущие, стихи о России, потом Даша Морозова — танец живота... Убрать!
— Это просто арабский народный танец, — по¬яснила Копеикина.

— Ну, если народный, то ладно... Сцена из трагедии Шекспира «Макбет», монолог на ан¬глийском языке — Дмитрий Куров. А зачем на английском?
— Пусть видят наш уровень, — гордо заявила Копейкина.
— Только Макбет меня смущает. Может, он из комедии чего-нибудь прочтет?
— Он это три дня зубрил!
— Ладно, пусть прочитает. И на сладкое наша рок-группа. Как она поживает?
— Репетировали, — сказал Рассказов.
— Проверим после уроков, — ответил Сав¬ченко.
Завхоз Елена Петровна зашла в учительскую и застукала Лену, ксерившую дедову рукопись.

— Кулемина, ты что? Кто тебе разрешил поль¬зоваться ксероксом? — напустилась она на де¬вушку. — Всю бумагу и порошок извела!
— Это я разрешил, — из-за спины завхоза воз¬ник Степнов.
— С какой стати? — возмутилась женщина. — Вы пока по козлам и матам, а это мое хозяйство!
— Милая моя Елена Петровна! — Физрук подо¬шел и ласково приобнял завхоза. — Не жадничай ты. Куплю я тебе и порошок, и бумагу, и цветоч¬ков куплю.
—Да ну, Вить, — кокетливо отмахнулась завхоз, пытаясь скрыть довольную улыбку, — ты хоть предупреждай в следующий раз. Ты ж понима¬ешь, у меня тут не писчебумажный комбинат...
После уроков в актовом зале проходила гене¬ральная репетиция. В креслах скучали Савчен¬ко, Борзова, Копеикина и Круглова, а на сцене шестиклассник Дима Куров с «окровавленным» кинжалом в руках читал монолог из Шекспира. Краска с кинжала густо капала на пол.Дима, Дима, — остановила чтеца Копеики¬на. — Что это за краска?Это мне папа посоветовал, для колорита, — объяснил Куров.ой колорит? Весь пол в лужах! После тебя акробаты выступают, они же носы себе поразби¬вают.
— Ну давайте рокеров уже... — Савченко с не¬терпением смотрел в программку.
Рассказов вызвал девчонок из-за кулис и подсел к учителям.
— Только мы текст немного изменили... — за¬метно волнуясь, предупредил физрук.
Аня, Лера, Наташа и Лена уселись за инстру¬менты и зажигательно сбацали «Бай-бай, Алиса». Девушки прыгали по сцене и отрывались как могли. Лица учителей постепенно вытягивались, и в конце песни никто не захлопал.
— «Не ходит в школу» — текст прямо для ко¬миссии, — возмутилась Борзова. — Это же ди¬версия!
— Там была совсем другая мелодия и замеча¬тельные слова, — пролепетала шокированная Агнесса Юрьевна. — «В нашей школе нашел ты друзей, вместе нам живется веселей»...
— Но это же не рок! — громко сказал Расска¬зов. — Вы же, Николай Павлович, хотели рок-груп¬пу, вот девочки и переделали в стиле рок-н-ролл.
— Я знаю, что такое рок, — раздраженно буркнул Савченко. — Так, красавицы, чтобы к завтрашнему дню подготовили старый вариант песни. Или всем — штрафные санкции!
— Николай Павлович, это же шантаж, — воз¬мутился историк.
— А по мне, нормальная песня. Это же шутка, Николай Павлович. Райуправа поймет — гарантирую! — Степнов попытался разрядить обста¬новку.
— Ладно, — Шрек хлопнул рукой по столу, — пойте, что хотите, только чтобы комиссия оста¬лась довольна.
— Мелодия хорошая получилась! — подала го¬лос Круглова. — Только клавишных не хватает.
— А их и не было, — растерянно произнес Степнов.
— Кто хочет, тот всегда найдет! — заявил Сав¬ченко.
За семейным ужином Женя лениво ковыряла вилкой в тарелке.
— Женя, кушай мясо, вкусное же, — сказала мама.
— Я не ем мясо.
— Почему? — удивился папа.
— Потому что это убитая жизнь, — твердым го¬лосом произнесла девушка, — вы едите смерть.
— Что за чушь? Новая диета?
— Не ваше дело, — огрызнулась Женя.
— Так, выйди из-за стола! — взорвался папа. — Иди к себе, я с тобой позже поговорю. И сними с себя эту рыжую тряпку дурацкую. Как клоун ходишь! Тяжело им, учатся с утра до ночи, — грустно сказала мама, когда Женя ушла. — Может, у нее и правда депрессия?
— Раньше это называлось капризы, — буркнул
отец.
Женя сидела на кровати в своей комнате и, гля¬дя на стеклянный оранжевый ночник, повторяла:
— Яйцо, желток, цыпленок, апельсин, звездные дали, лучи огня...
Раздался телефонный звонок, и в трубке Женя услышала голос физрука Степнова:
— Алехина, привет, это Степнов. Тебя почему сегодня в школе не было?
— Да так, горло болит, — прохрипела Женя, — Завтра приду.
— Завтра комиссия, концерт. Ты тоже участву¬ешь — Савченко приказал клавишные достать, есть шанс попасть в группу, Готовься!
Женя положила трубку и задумалась.
Михаил Алексеевич заглянул в зал парикма¬херской — Лизы там не было.
— Вы опять стричься? — окликнула его сзади администратор. — Лизонька сегодня выходная.
— А вы не могли бы дать ее телефон.
— Нет, не могу, телефон — это личное... Но у меня есть приглашение на вечер в литературном кафе — она там сегодня выступать будет. Хоти¬те?..
Михаил Алексеевич дождался Лизу у выхода из кафе.

— Вы что, следите за мной? — удивилась она.
— Нет, просто хотел вас увидеть. А вы, оказы¬вается, еще и поете? Администратор дала мне приглашение.
— Ну и как вам?
— Очень понравилось... — Он задумался. — Вы должны меня извинить. У нас странные от¬ношения, в прошлый раз вы меня неправильно поняли...
— А вы что, уже развелись?
— Нет.
— Но я же сказала, что с женатыми мужчина¬ми не встречаюсь. — Лиза повернулась и пошла по улице.
Михаил Алексеевич догнал ее.
— Поймите меня, я в Москве недавно: ни друзей, ни родных... Мы с семьей переехали из Екатеринбурга. Я вообще-то архитектор, говорят, талантливый...
— А в Москве все пошло не так, как мечта¬лось? — угадала Лиза.
— Да. Меня от работы отстранили.
— За плохой характер. А дома скандалы и кон¬чились деньги, — усмехнулась Лиза.
— Откуда вы все знаете?
— Хотите, я скажу, что вас ждет? У вас будет все хорошо, вот увидите.
— Лиза, а я мог бы вам звонить, ну хоть иногда. Вы не беспокойтесь, я не буду назойлив.
— Но - Лиза пристально посмотрела на него, потом достала блокнот и ручку, записала свой номер и, выдрав листок, протянула неудачливому архи¬тектору.
У подъезда Лена попрощалась с физруком. Степнов помог ей дотащить до самого дома раз¬множенную и оттого сильно прибавившую в весе дедову рукопись. Деда она нашла в его комнате: старик спал на иолу, укрывшись старой шинелью. Рядом стояла пустая бутылка.
— Та-ак, понятно, — произнесла Лена. — Дед, вставай, а то простудишься!
— Леночка, ты? — Дед повернулся. — Оставь, я буду лежать так. Мы слишком зажирели: нам нужны теплые одеяла и слава... Во время войны люди жили в землянках и укрывались шинеля¬ми. И всем были довольны.
— Тебе тогда сколько было лет? Как мне теперь, вот ты и мог укрываться шинелью. Вставай!
Дед ничего не ответил, только натянул шинель на голову. Лена вздохнула и положила ему под голову подушку.
Наташа ужинала с мамой. Обе молчали, было слышно, как капает вода из крана в ванной. Мама не выдержала:
— Ну прекрати дуться!

— Ты должна была сказать отцу о моем сущес¬твовании!
— Я же тебе объяснила, он уехал — и вся ис¬тория. Он не мог отложить гастроли, у него был подписан контракт.
— Да будет тебе известно, что я сегодня его отыскала, и у меня даже есть его телефон.
— Ты ему звонила? Что он сказал? — оживи¬лась мама.
— Нет, я с ним пока не разговаривала, продюсер сказал, что он на гастролях. У него своя группа, очень популярная, и даже псевдоним есть — Боб Кантор.
— Как? Кактор? — засмеялась мама.
-— Да ну тебя! — Наташа улыбнулась.
Когда Анин папа вернулся домой, мама неожи¬данно радостно набросилась на него и обняла.
— Тебя так долго не было, я соскучилась. А тебе заказчик звонил. Интересовался твоим самочув¬ствием и просил перезвонить. Может, он вернет
тебя на проект?
— Все-таки незаменимые есть! — улыбнулся папа.
— А пойдемте пить чай все вместе, как рань¬ше? — предложила мама.
Похоже, жизнь начинала налаживаться...