| Simraneto4ka | Дата: Суббота, 09.01.2010, 20:15 | Сообщение # 1 |
 Администратор
Группа: Администраторы
Сообщений: 668
Награды: 5
Репутация: 1206
Статус: Offline
| ГЛАВА V
Аня стояла перед зеркалом и корчила рожицы.
— И так дура, и так дура, а так совсем дура, — сказала она своему отражению.
На столе стоял новенький ноутбук. Аня вклю¬чила его и начала перепечатывать стихи из тет¬радки. В комнату заглянула мама.
— Ты почему еще постель не убрала? — Ирина Петровна посмотрела на стол и заметила ноут¬бук. — Так, а это откуда?
— Папа подарил, — неуверенно произнесла Аня.
— Папа? Недавно у него на карандаши не бы¬ло денег, а теперь ничего себе подарочки! Ты его видела?
— Мы встречались.
— Бросил ребенка, а теперь подарками задаб¬ривает, — фыркнула мама. — И где же он сейчас? В мастерской или у этой своей...
— Я не спрашивала, — бросила Аня.
— Ну что ты раздражаешься? Я тоже могу! Вы там встречаетесь, а я никому не нужна. —
Анина мама присела на диван и вздохнула. — Тяжело мне, Анечка, обидно. Опять он пришел и ушел. Аня присела рядом с матерью.
— Мам, может, он еще вернется. Ты только не обвиняй его бесконечно.
— Как это? Он виноват, а я должна молчать? — Ирина Петровна случайно бросила взгляд на экран ноутбука.
Аня на автомате закрыла его рукой.
— Не читай, пожалуйста.
— В мое время у девочек не было секретов от родителей. Это что-то запретное?
— Ничего запретного, это стихи... мои.
Мама Ани обиженно встала и вышла из комна¬ты, а Аня бросилась к звенящему мобильнику — это был Антон.
— Привет, Ань. Ты вчера приходила, почему в квартиру не зашла? Что-то случилось?
— Спроси у Наташи! — резко ответила девуш¬ка и отключила телефон.
— Ань, я... — Услышав гудки в трубке, Антон встал со стула, на костылях доскакал до окна и сел на подоконник.
— Проблемы, док? — поинтересовался Гуцул.
— Да сам не пойму... Трубку бросила.
— Слушай, Тоха, меня больше тема со студией парит. Скажи девчонкам: сегодня или никогда.
Я Толяна напряг, он согласился. Запись в студии, конечно, бабла кучу стоит, но сегодня момент подходящий, — Гуцул перешел, на заговорщиц¬кий шепот, — хозяина нет! Толян проведет и в лучшем виде все сделает, а я ему за это комп про¬граммками заряжу.
— Юные партизаны, блин, — усмехнулся Мар¬кин. — Как бы не вляпаться!
— А ты не каркай! Ладно, я пойду в школу заскочу, сам девчонкам сообщу. А ты отдыхай. — Гуцул скрылся за дверью.
Женя пыталась прикрепить к стене расписа¬ние уроков, но кнопки вываливались из рук на пол. Рядом стоял Женин папа, нетерпеливо топал ногой и отчитывал дочь.
— Дожили! В десятом классе расписание уроков проверяем! Это же надо — до троек до-катилась! Медалистка... Классный руководитель звонит домой, беспокоится, а ей хоть комар в ухо залети. Я всю свою жизнь кладу на то, чтобы она образование получила, в люди выбилась. А она тройки по химии получает!
— Я всего одну получила! — не выдержала Женя.
— Ты у меня поговори еще! — погрозил па¬па. — Я из тебя котлету по-киевски сделаю. А если узнаю, что ты там музычкой балуешься или на репетиции ходишь...
В коридор осторожно вытпла Женина мама и тихо встала у другой стены, наблюдая за мужем. Владимир Петрович, заметив ее, обернулся:
— Значит, так! Отныне будешь водить дочь из дома до школы и обратно.
— Ошейник купили? — съязвила Алехина.
— Отличная идея, спасибо за подсказку, — от¬ветил папа и неожиданно взвыл, подпрыгнув на одном месте.
— Вовочка, в чем дело? — всплеснула руками Елизавета Петровна.
Владимир Петрович наклонился и вытащил из подошвы кнопку.
За завтраком Лера решила поинтересоваться у отца, как он сходил на свидание.
— Как тебе «Палящее солнце»? — спросила она, дожевывая бутерброд.
— Какое солнце? — удивился Андрей Василь¬евич.
— К которому ты вчера на свидание ходил. Забыл?
— А, Маша... — Лерин папа расплылся в улыбке.
— Ты чего, как мартовский кот, замурлыкал?
— Валерия, не забывайся, — посерьезнел па¬па, — я все-таки твой отец, а не подружка.
— Не подружка, а друг, — поправила Лера. — Не парься, товарищ подполковник, отец по сов¬местительству. Все с тобой ясно.
В коридоре зазвонил телефон, и Лера побежала снимать трубку.
— Алло?
— Доброе утро, девушка, мне бы «Шанхайско¬го барса», — попросил приятный женский голос.
— Опоздали, у нас уже есть одна кандидат¬ка, — сказала Лера, вешая трубку и тихо добави¬ла: — Чует мое сердце, зря я нашла эту Машу.
У школы Гуцул заметил Аню и громко оклик¬нул ее. Девушка повернулась и, увидев его, сму¬тилась.
— Привет, ты что тут в такую рань делаешь?
— Тебя поджидаю. Вот, решил украсть, — улыбнулся парень.
Аня занервничала и, рассеянно глядя по сторо¬нам, завидела вдалеке Леру и радостно позвала ее.
— Ты что, боишься оставаться со мной наеди¬не? — догадался Гуцул. — Зря, я человек адек¬ватный: сказали «нет», значит, нет. Ты забавная девчонка, не хочу потерять тебя как друга.
— Спасибо, я тебя тоже, — улыбнулась Аня. К ним подошла Лера.
— О чем разговор?
— Да так,, ерунда, — театрально произнес Гуцул. — Мой друг — звукорежиссер — готов сегодня рискнуть своей работой, чтобы оказать мне небольшую услугу... записать диск для ка¬ких-то там «Ранеток».
— Ничего себе ерунда! Супер!!! — Лера кинулась на шею Гуцулу. — Спасибо, спасибо, спасибо.
— В общем, к трем часам подгребайте, — па¬рень протянул лист со схемой проезда, — я тут адрес накидал и внизу телефон Толяна написал. Только проникновение у нас будет нелегальное, так что не болтайте.
— Bay, шпионские страсти! — обрадовалась Лера. — Гуцул, а ты, оказывается, такой при¬кольный.
— Я такой, издалека не проглядишь, — ухмыль¬нулся Гуцул, косясь на Аню. — Ладно, пошел. До скорой встречи.
Мимо девчонок молча пропилила Наташа.
— Липатова, зазналась? — удивленно прокри¬чала ей вслед Лера.
— Это она со мной разговаривать не хочет, — пояснила Аня.
— И как же вы теперь собираетесь в одной группе играть?
Аня пожала плечами. Лера помчалась за лучшей подругой, а Аня осталась стоять у школы. Она заметила, что Женю Алехину ко входу подвела мама.
— Кого высматриваешь? — спросила Лена, заглядывая Ане через плечо.
— Бедная Женька, ее родители в школу уже под конвоем водят.
— Счастливая, — вздохнула Лена. — Я бы сей¬час все отдала, чтобы мама с папой были рядом.
— Ничего нового не слышно про них? — спро¬сила Аня, с сочувствием глядя на подругу.
— Молчат. Я почти всю ночь смотрела, гоняла по всем каналам. Думала, хоть что-нибудь ска¬жут, но бесполезняк...
— Все будет хорошо! — заверила Аня, гладя Лену по плечу.
Лиза хлопотала на кухне, раскладывая продук¬ты, которые привез Михаил Алексеевич. Он си¬дел рядом еще с несколькими пакетами в руках и с нежностью смотрел на Лизу.
— Ты столько всего накупил! Хоть полный дом гостей собирай, — восхитилась она.
— Просто я соскучился по домашней еде, — пояснил Анин папа.
— Ты мой хороший! Я тебе сегодня наготовлю целую кучу вкусностей, устроим день обжорства. А хочешь, я даже торт испеку? «Наполеон» слое¬ный с кремом. Ты любишь?
— Это любимый торт моей дочери... был, — вздохнув, грустно сказал Михаил Алексеевич.
— Почему был? Пусть приходит, я уверена, мой «Наполеон» ей понравится.
— Даже не знаю. Думаешь, она захочет прийти?
— Я была бы рада, — сказала Лиза, пожимая плечами.Михаил Алексеевич неуверенно набрал но¬мер Ани.
— Привет, дочь. Какие у тебя планы на се¬годня?
— Еще не знаю, а что? — Аня сидела в столовой с Женькой и пила чай.
— Хотел тебя в гости пригласить.
— На работу? В мастерскую?
— Нет, — папа Ани пытался найти нужные слова, — к Лизе... домой.
Аня изменилась в лице и сухо произнесла:
— Не получится. Мы сегодня с девчонками в
студии демодиск записываем.
Она вышла с телефоном в коридор, прислони¬лась к стене и тихо сказала в трубку:
— Пап, как ты вообще можешь звать меня к своей какой-то там... Я даже слова не подберу.
— Извини. — вздохнул Михаил Алексеевич. — Но ты все-таки подумай и перезвони мне.
Оставшись за столом одна, Женя с завистью посмотрела на сидящую неподалеку Зеленову и попробовала втянуть живот, чтобы выглядеть стройнее. Заметив ее взгляд, Полина подозвала Женю.
— Ты чего там сидишь, как сирота, и не ешь ничего? — с наигранной заботой спросила она, когда Алехина устроилась рядом.
— Я на диету села вчера, — грустно сказала Женя.
— Глупости все это, — махнула рукой Зеленова, — все эти диеты никому не нужны. Вот посмотри на меня: фигура супер, а ем булки. Ем булки и худею.
— Не знаю, наверное, ты права, ты лучше в этом разбираешься, — неуверенно сказала Женя.
— Конечно! И все мужики мои — любого могу закадрить, — заявила Полина. — Смотри вот!
Она уставилась на симпатичного одиннадца¬тиклассника Зорина, и он в ответ посмотрел на Зеленову.
— Ой, мамочки, — взвизгнула Рита Лужина. — Сам Зорин на нас смотрит!
— Что ему может быть надо? — хмыкнула По¬лина. — Можно подумать, сама не знаешь.
В это время старшеклассники обсуждали девчо¬нок. В ходе дискуссии парни пришли к выводу, что у Зеленовой неплохая внешность и всем бы хотелось добиться ее внимания. Зорин, ни на секунду не сомневаясь в своем обаянии, поспорил, что сможет поймать Полину на крючок, и, подойдя к столу дево¬чек, протянул ей написанный на бумажке номер.
— Привет, красивая. Позвони мне.
— Мамочки, я балдею, — с придыханием про¬изнесла Рита, когда он ушел, — Зорин Полинке телефон дал...
— Ну вот видишь, сам подошел, — со знанием дела сказала Зеленова, глядя на смущенную Же¬ню, — думает, я ему звонить буду.
— А разве нет? — удивилась Алехина.
— Нет, конечно, что я, дура? — Полина сдела¬ла вид, что ей все равно, но сложила бумажку и спрятала в сумку.
В самом начале перемены Степнов собрал «Ранеток» в спортзале на репетицию. Не хватало только Ани и Жени.
— Давайте без них песню выберем, — предло¬жила Наташа.
— А играть вы тоже думаете без них? — взо¬рвался Степнов. — Где ваш командный дух?
В эту секунду в зал ворвались Аня с Женей и схватились за свои инструменты.
— Готовы к труду и обороне? — задорно крик¬нула Лера.
— Я-то да, только меня предки сегодня из дома не выпустят, — грустно сказала Женя.
— А ты скажи им, что идешь к кому-нибудь заниматься.
— Кажется, я знаю, к кому обратиться, — про¬сияла Алехина. — Светка Павлова из десятого «В» в прошлом году меня на олимпиаде по химии обошла. Главное, чтобы мама поверила, а там выкручусь.
— Считайте, я этого не слышал, — подал голос физрук. — Давайте начинайте!
Девчонки заиграли, но сбились в одном и том же месте. Попробовали еще раз, но снова оста-
новились. Перемена закончилась, и «ранеткам» мешали ученики, ломившиеся в дверь на урок физкультуры.
— Ладно, чего расквасились? Справимся! — Лера попыталась ободрить подруг. — Если будем каждый раз расстраиваться, то у нас точно ниче¬го не получится.
После уроков Женина мама встретила дочь около школы.
— Мам, у меня оценки немножко ухудши¬лись, — начала Женя трагичным голосом, — и я хочу все исправить. Отпусти меня к Свете Павло¬вой, ненадолго, мы позанимаемся у нее. Она мне все объяснит, подтянет...
— Нет, больше твои уловки не пройдут! — ре¬шительно заявила Елизавета Петровна.
— Ну и пожалуйста, вот закончу на двойки, будете сами виноваты.
— Хорошо, если тебе это так надо, пусть эта Света к нам приходит, я вам пирожков с капустой напеку.
— Она не пойдет, и у нее аллергия на капус¬ту. — Женя не сдавалась. — Она тут недалеко живет. Я тебе ее телефон дам.
— Я с тобой пойду, — заявила Женина мама, вертя в руках листок с телефоном.
— Мам, надо мной и так уже вся школа смеет¬ся, — заныла Алехина.
— А что мне, как собаке, ходить по улице во¬круг дома, пока ты там заниматься будешь? Отец велел с тебя глаз не спускать.
— Что за крайности? Каждый может осту¬питься, людям надо доверять, — сказала Женя и помахала рукой Свете. — Привет, пошли зани¬маться!
Дома у Павловой Женя не отходила от окна — следила, когда мама уйдет смотреть свой люби¬мый сериал. Уж что-что, а такое она пропустить не могла. Как только Елизавета Петровна скры¬лась за углом, Алехина выскочила из подъезда и помчалась в сторону студии.
Девчонки во главе со Степновым уже выгрузи¬ли все инструменты и стояли на месте, под окном звукозаписывающей студии. К ним подскочил Гуцул:
— Так, бойцы, необходим точный маневр, направленный на окно. Вражескую агентуру от¬влекает Анатоль изнутри. Если цель ясна, можно приступать.
— Что еще за окно?
— Вот это! — Гуцул махнул в сторону стены.
— Я против, — замотал головой физрук. — Это незаконно. Если нас поймают, останемся без ин¬струментов, еще и должны будем.
— Виктор Михайлович, мы денег на студию все равно не найдем, это наш шанс, — взмолилась Лера. — Давайте рискнем?
Окно открыл изнутри Толик — друг Гуцула. Степнов, смирившись с ситуацией, начал пере¬брасывать ему инструменты.
— Папа свалил, теперь я командую, — радост¬но сообщил Толик. — Лезьте!
Физрук подсадил по очереди девчонок, потом залез в окно сам, не переставая ворчать и причи¬тать, что все незаконно.
— Вот это марафон, — выдохнула Лера, ока¬завшись в студии.
— Быстренько, не спим, настраиваемся! — скомандовал Толик.
— Сфотографируйте нас на память, когда иг¬рать будем, ладно? — попросила Лера.
— Без проблем, — ответил физрук.
— Там Женька на улице, ее охранник про¬гнал, — перебила их Аня.
— Вот Алехина, куриная башка! — возму¬тилась Лера. — Сказали же позвонить, когда придет.
— Теперь главное без палева, — предупредил Толик.
Гуцул отправился к открытому окну и попы¬тался втащить внутрь Женю, но в самый непод¬ходящий момент в коридоре появился охранник, и Алехина спряталась снаружи у стены.
— Что это ты тут, парень, окно открыл? — су¬рово спросил охранник.
— Да вот покурить вышел, — не краснея, соврал Гуцул. — Я у вас тут сольник записываю, поругался со звукачом, думал, убью его...
— Понятно. Только ты кури в установленных местах, — посоветовал охранник и запер окно на ключ.
Когда он ушел, Женя с Гуцулом попробовали открыть замок, но безуспешно. В конце концов они нашли незапертое окно в туалете, и Гуцул с трудом втащил девушку внутрь.
— Не поднимешь! — буркнул он себе под нос. — Маленькая, а такая тяжелая...
— Я худею, — краснея, сообщила Женя.
Они забежали в студию, как раз когда девчон¬ки разыгрывались. Женя встала за клавишные, всем видом давая понять, что она готова.
В середине песни Толик вдруг нажал не на ту кнопку и замахал руками,
— Заново!
— Ты что, запорол? — спросил Гуцул.
— Что за мысли? — возмутился парень. — Все супер, только надо последний кусок повторить, немного грязновато получилось.
Толик включил запись и подошел к телефону.
— Да, это «Музо-студио». Нет, ваш заказ пере¬несен на завтра, сегодня профилактика аппара¬туры.
— Тебе от хозяина не влетит? — поинтересо¬вался Гуцул. — Третий заказ отменяешь.
— Да пусть он такого звукача найдет! — с
гонором ответил Толян. — Меня все студии на
куски рвут.
Девчонки доиграли, Толик вручил диск Гуцу¬лу, все начали собираться. В эту минуту дверь в студию открылась, и вошел хозяин со своими людьми.
— Так, что здесь происходит? — закричал он. — Коржов, какого черта ты делаешь за пуль¬том? Тебя кто к нему допустил? Почему Льва Гавриловича завернул? Ты вообще представ¬ляешь, сколько я денег на этом потерял? Твое дело бумажки в нужное место отвезти, людей встретить...
Толик молча стоял, бледный, как привидение, «Ранетки» замерли у дверей. Хозяин студии за¬метил девчонок и взревел громче прежнего:
— Ты кого сюда понавел?
Степнов вышел вперед и авторитетно заявил:
— Мы — школьная рок-группа. Вам за прояв¬ленную благотворительность грамоту из пре¬фектуры пришлют и, может, даже наградят вас и ваших сотрудников.
Физрук подошел к хозяину и пожал ему руку, а потом с достоинством вышел, подгоняя девчо¬нок.
— Ну вы даете, Виктор Михайлович, вот это реакция! — восхитились девушки, когда все вы¬ шли на улицу.
— А Толика что, уволят теперь? — обеспокоенно спросила Акя.
— Зови своего кореша к нам в школу, — пред¬ложил Степнов. — Надо будет директора упро¬сить радиорубку открыть, он будет там главным по звуку
Когда Женя влетела в квартиру Светы Пав¬ловой, та ходила по комнате с телефоном и разговаривала с Елизаветой Петровной, Женя перехватила трубку и, стараясь не дышать часто и говорить спокойным голосом, сказала:
— Привет, мам. Да, мы занимаемся, но скоро заканчиваем.
Повесив трубку, Алехина рухнула на стул.
— Фух, чего ты ей наговорила?
— Я рассказывала, как размножается тычи¬ночный шестикрыл,- гордо сказала Павлова. —
Надо же было как-то время тянуть.
После записи диска Лена встретилась с Рассказовым, и они вместе отправились в больницу проведать деда. Войдя в палату, они заметили, что Кулемин что-то пишет в блокноте.
— Привет честной компании! — радостно вос¬кликнул Петр Никанорович, пихая блокнот под подушку.
— Доставай свои писульки, — с укором ска¬зала Лена. — Представляете, Игорь Ильич, ему нельзя, а он пишет.
Историк улыбнулся и, достав из сумки журнал, протянул Кулемину.
— Это журнал «Паровоз», издание «Семафо¬ра», они напечатали отрывки из вашего романа.
— Приятно, черт. Спасибо вам, потешили старика. — Дед выхватил журнал и начал его листать.
В палату вошел врач, по лицу его было видно, что новости только хорошие.
— Результаты ЭКГ у вас. удовлетворительные, остальные анализы тоже неплохие, в общем, кар¬тина вырисовывается благоприятная, — сообщил он. — Но полечиться еще надо, и нога ваша меня беспокоит. Постельный режим соблюдайте, и я тут выписал вам некоторые лекарства...
— Доктор, зачем мне лекарства? Я здоров как бык! Хоть сейчас на поле. — Кулемин приподнял¬ся было на кровати, но тут же лег обратно.
Врач покачал головой:
— Я вас, конечно, выпишу, как вы и просили.
Но, Петр Никанорович, дайте честное слово, как
только малейшее ухудшение, беспокойство, сра¬зу звоните. Под ответственность вашей внучки.
Врач ушел, Лена снова с укором посмотрела на деда.
— Не могу я здесь, — пояснил Кулемин. — Со¬седа выписали, страшно одному по ночам.
— Ой, а мы сегодня наш первый диск запи¬сали, представляешь? — сказала Лена, пытаясь
сменить тему на более веселую. — Там такое приключилось...
— Ну-ка рассказывай, — оживился дедушка.
Наташа забежала проведать Антона и теперь сидела у его кровати, уплетая шоколадные кон¬феты из коробки.
— Зря отказался, конфеты — объедение, — сказала она, аппетитно причмокивая.
— Я не хочу, — мрачно ответил Маркин, глядя в потолок, — у меня от сладкого зубы болят.
— Ну и ладно, мне больше достанется. Слушай, мы же диск записали — улет. — Наташа постави¬ла диск с песней и сделала погромче. — А Степнов фотосессию провел, я тебе потом фотки покажу.
Не обращая внимания на ее слова, Антон про¬должал пялиться в потолок и думать о чем-то своем.
— Тебе неинтересно? Я не буду рассказы¬вать, — обиженно произнесла Наташа.
— Мне интересно... — задумчиво протянул Маркин. — Мне интересно, почему Аня на меня обижается? Почему она не зашла тогда ко мне? И почему она сказала «спроси у Наташи»?
Еле сдерживая эмоции, Наташа медленно вы¬тащила диск из музыкального центра и, отвер¬нувшись от Антона к окну чтобы он не видел ее лицо, вздохнула.
— Я понятия не имею.
— Не ври, вы же подруги, что происходит? От¬вечай, Липатова. Иначе я вообще не буду с тобой разговаривать. Для меня это очень важно.
— Если тебе так важно, то сам и выясняй! — взорвалась Наташа. — А мне наплевать и на тебя, и на твою Аню.
— Наташка, ну объясни мне все, пожалуй¬ста, — мягко попросил Антон, меняя тактику, — понимаешь, мне Аня очень нравится и...
Наташа стояла посреди комнаты, не в силах что-либо сказать. Она до сих пор не могла пове¬рить, что услышала слова, которые так боялась услышать. Чувствуя, что комок подступает к горлу, она схватила рюкзак и выскочила на улицу.
Аня шла из магазина с пакетом, полным про¬дуктов, когда на нее налетела Липатова.
— В магазин ходила, да? — язвительно спроси¬ла Наташа. — Маме помогаешь? Какая умница!
— Наташ, ты чего? — недоумевала Аня.
— А ничего! Пришла сообщить тебе радост¬ную новость. Я была у Антона, и мы поссорились. Первый раз за все время. Из-за тебя!
Аня удивленно моргала глазами, не понимая, правду говорит Наташа или только шутит.
— Ты, наверное, рада? — не унималась Липа¬това. — Ты победила! Не волнуйся, я, в отличие от тебя, не буду путаться у вас под ногами. Вы меня больше не увидите: я уйду из школы, из группы, и вообще. Желаю счастья!
Заливаясь слезами, Наташа побежала по улице, а Аня так я осталась стоять с пакетом в руках. Из ступора ее вывел звонок отца.
— Знаешь, дан, я передумала, — сказала Прокопьева, решив, что хуже уже не будет, — я при¬еду к тебе.
Через полчаса она вошла в квартиру Лизы, осторожно озираясь по сторонам, как шпионка в стане врага. Лиза и Михаил Алексеевич засуети¬лись — ситуация была неловкая.
— Вот, тапочки надень, а то пол холодный. — Лиза протянула Ане тапки.
— Спасибо, — натянуто ответила Аня, без стеснения разглядывая женщину.
— Ой, у меня же пирог в духовке, — спохвати¬лась Лиза и убежала в кухню.
Анин папа наклонился к дочери и прошептал:
— Ань, я все понимаю, но ты постарайся нор¬мально, а?
— Я постараюсь. Но обещать ничего не буду, — гордо сказала девушка.
Лея прошла в комнату, где уже был накрыт большой стол. Она недовольно уселась за него, всем видом показывая, что не собирается ничего есть. Вбежала Лиза с «Наполеоном» и принялась раскладывать еду Ане и Михаилу Алексеевичу. Анин папа тут же начал есть.
— Аня, а почему ты не ешь? — озабоченно спросила Лиза.
— А я не хочу, я дома поела.
— Ну хотя бы попробуй, — попросил папа, — Лиза так старалась.
Аня нехотя взяла вилку и принялась есть.
— Салат «Мимоза» у мамы вкуснее получает¬ся, — язвительно сказала она, дожевывая.
— А пирог? Он просто необыкновенный! — похвалил Анин папа.
— Тоже ничего, но мне вот тот салат понравил¬ся, с ананасами.
— А это я не сама, — смущаясь, ответила Ли¬за. — Это мы с Мишей в магазине купили.
Повисла неловкая пауза, и Михаил Алексеевич решил сменить тему.
— А знаешь, как Лиза здорово играет на гитаре! Все на слух может подобрать. Лизонька, сыграй нам что-нибудь.
— Ерунда, на самом деле, — скромно ответила Лиза, доставая гитару.
Женщина начала играть романс, и Аня неволь¬но заслушалась. Оказалось, что Лиза и правда потрясающе музыкальна, и в какой-то момент Ане даже захотелось взять у нее пару уроков, чтобы поразить девчонок. Когда Лиза закончила, Михаил Алексеевич и Аня зааплодировали.
— Аня у нас тоже играет. У них в школе даже своя рок-группа, — похвастался папа.
- Сыграешь? — спросила Лиза, протягивая гитару.
— После вас не буду, — ответила Аня.
Теперь ей было стыдно за свое поведение. Ли¬за оказалась не таким уж плохим человеком, и, в конце концов, она не была виновата в том, что полюбила ее отца.
Степнов и водитель такси выгружали носилки с Кулеминым, а Лена носилась кругом, стараясь помочь. Увидев в глазах деда слезы, девушка за¬суетилась еще больше.
— Дед, тебе больно?
— Да нет, войну вспомнил, — старик смахнул слезу, — меня однажды так же вот два лейтенан¬тика тащили, в квартире Петра Никаноровича сгрузили на кровать, Лена принялась его укрывать.
— Виктор Михайлович, вы прямо наш спаси¬тель! — восхищенно сказал Кулемин, глядя на Степнова. — Сначала роман таскали, а теперь вот автора.
— Сколько я вам должна за машину? — спро¬сила Лена.
— Ты, Кулемина, думай, что говоришь! — воз¬мутился физрук, замахав на нее руками. — Какие деньги? И знать ничего не хочу.
— Ленка, не спорь с педагогом! — пригро¬зил дед.
...Наташа прибежала домой в слезах, заперлась в своей комнате и принялась громко бренчать на гитаре. Несколько раз она пыталась сыграть люби¬мую мелодию, но у нее не выходило. В конце концов девушка швырнула гитару на кровать, упала рядом и, зарывшись лицом в подушку, заревела.
В комнату вошла Ольга Сергеевна, села рядом и потрясла дочь.
— Наташенька, деточка, успокойся. Расскажи маме, что случилось, я помогу.
— Мне ничто не поможет, — проговорила де¬вушка сквозь слезы.
— Ну скажи, кто тебя обидел? Что случи¬лось? — умоляла мама.
Наташа только молча покачала головой, не уни¬маясь.
— Вот как я тебя оставлю? Мне на съемку надо убегать. Останусь без работы, тогда вместе по¬плачем.
Мама вышла из комнаты и вернулась с кружкой воды и таблетками валерьянки.
— На-ка, выпей.
Наташа потихоньку стала успокаиваться, и Ольга Сергеевна, у которой уже разрывался от звонков коллег мобильный телефон, смогла на¬конец уйти. Буквально через пять минут в дверь позвонили.
— Опять что-то забыла, — проворчала Наташа
и пошла открывать.
На пороге стоял Борис Лагуткин с гитарным кофром в руках. Увидев Наташу, он немного смутился. Девушка в свою очередь онемела от удивления, но пустила отца в квартиру. Лагуткин прошел в комнату, с интересом оглядываясь по сторонам.
— Хорошее фото, — сказал он, заметив детскую фотку Наташи на стене, — сколько тебе лет?
— Кажется, три.
— А мама дома?
— Она на съемках, только что ушла. Удиви¬тельно, как вы не столкнулись в подъезде.
Лагуткин пожал плечами.
— Оля стала актрисой, как и хотела?
— Нет, она ассистент по актерам, носится с ними целыми днями как угорелая.
— Сколько лет прошло, а она все такая же не¬утомимая, деловая, — улыбнулся Борис и, обведя взглядом Наташину комнату, заметил в углу гита¬ру. — Это же моя старушка, — он бережно взял инструмент в руки и провел рукой по струнам, — сколько мы с ней повидали... Сыграешь мне?
Наташа потянулась к гитаре, но отец остановил ее жестом:
— Нет, подожди. Пусть у каждого из нас будет своя память. — Он вышел в коридор, достал из чехла новенькую гитару и, улыбаясь, вручил ее
дочери.
— Bay, «Гибсон», о какой я мечтала! — всплес¬нула руками Наташа. Она взяла гитару в руки и сыграла одну из своих песен. — Плохо? — спро¬сила она, смущаясь. — Мне до вас далеко.
— Нет, ты молодец, — заверил Лагуткин. — Забавная ты девчонка. И называй меня на «ты», а то как-то странно получается. Как будто чужие. Да, чуть не забыл...
Лагуткин протянул дочери номер «Огонька», который она отдала ему когда-то.
— Нет, оставь себе, пусть у тебя будет.
— Приезжай ко мне в Германию, — предложил Борис. — Я тебе вышлю приглашение.
— А твоя семья не будет против?
— У меня нет семьи. Я вольный художник, — улыбнулся музыкант. — И еще знаешь, дам один совет. Не надо замыкаться в себе, даже если совсем хреново. У меня тоже так было, жизнь не мила. Я тогда бросил все к чертовой матери и начал с чистого листа.
— В Германии?
— В Германии.
Поздно вечером Ольга Сергеевна вернулась домой и застала дочь в нормальном настроении. Наташа красила ногти и выглядела вполне счастливой.
— Я смотрю, все в порядке? А я неслась, вся в мыле. — Наташина мама опустилась на диван и заметила новую гитару. — А это что?
— Это мне отец подарил.
— Лагуткин? Он был здесь? И теперь он у нас, оказывается, отец.
— А что тут такого? Это правда.
— А, ну да, — с сарказмом заявила Ольга Сер¬геевна, — подарил гитару, и всех этих лет как будто не было. Что он вообще здесь делал? И как адрес узнал?
— Мам, а напишешь мне разрешение на выезд за границу? — спросила Наташа, не слушая ее.
— Куда это ты собралась? К нему? Значит, слу¬шай. Никуда я тебя не отпущу.
— Ну неужели я не могу хоть раз в жизни поступить так, как мне хочется? — взмолилась Наташа.
— Не истери! Детский сад: хочу — не хочу. Ты еще ножками потопай тут.
— Да что же это такое? Ты меня никогда не понимала и не поймешь! — воскликнула Наташа и, схватив свои вещи, бросилась вон из дома.
Аня вернулась домой поздно и застала маму в своей комнате. Ирина Петровна что-то искала на столе дочери, но, завидев Аню, отскочила и вста¬ла в позу руки в боки.
— Где ты опять ходишь?
— А что ты тут делаешь? — в свою очередь спросила Аня.
— Это неважно.
— Тогда, где я была, тоже неважно.
У Ани зазвонил телефон, и на дисплее высвети¬лось «Любимый папочка».
— Все понятно, я так и знала. Нет чтобы с мате¬рью время провести! — В сердцах Ирина Петров¬на выхватила у дочери мобильник и вышвырнула его в окно.
— Ты ненормальная! Вот и папа поэтому к Ли¬зе ушел! — закричала Аня и в слезах вылетела из квартиры.
Смахивая слезинки, Аня искала в темноте под окном свой телефон. Она думала о том, что одно слово может все испортить. Как у Брэдбери: раздавил бабочку, и чья-то жизнь оборвалась. Аня чувствовала, что ужасно виновата перед Наташей. Когда она подняла свой мобильник, он звенел и на дисплее высвечивалось «Антон». Аня вздохнула и выключила телефон.
При копировании материала обязательна ссылка на наш сайт
|
| |
| |
