— Вы мне за это ответите!
— Извините, я перезвоню, у нас тут трубу прорвало, — сказал директор в трубку и грозно уставился на Борзову. — Что же вы кричите?
— Пойдите полюбуйтесь на доску! Издева¬тельство! Хулиганство! Я — тонкая, ранимая ду¬ша. А ваше потакание этим безобразиям просто возмутительно! Я вам устрою!
— Людмила Федоровна, ну что ж так убивать¬ся? Подумаешь, написали что-то. Это же дети! Съешьте лучше «Лимонные дольки». — Савченко протянул банку с мармеладом.
— И это — директор школы! — взвыла Терми¬натор. — Я вызываю милицию и звоню в департа¬мент образования.
— Я разберусь, — вздохнул директор и вышел из кабинета.
В центре «разгрузочной» доски была уже другая надпись: «Наш директор лопух!» «Не возражаю!» — подписал маркером Савченко и расписался.
Лера и Наташа сидели в столовой и болтали.
— Прикинь, папик к нам домой ночью Машу привел, — пожаловалась Новикова, шумно потя¬гивая сок через трубочку. — Шуры-муры...
— Ну и что? — Наташа удивилась реакции подруги. — Твой папа уже давно взрослый дя¬денька. И потом, ты сама хотела ему кого-нибудь
найти. Так что радуйся, что все так удачно сло¬жилось.
— Меня это почему-то совсем не радует.
— Лера, ты эгоистка. Может, твой папа нако¬нец-то нашел свое счастье?
— Тебе легко говорить, — вздохнула Лера. — Твоя мама никогда никого в дом не приводила.
— У меня другая проблема, — задумчиво произнесла Наташа, накручивая прядь волос на палец. — Знаешь, о чем я иногда думаю? Было бы здорово, если бы мой отец жил с нами.
— Ну ты даешь! — Лера оторвалась от сока и изумленно посмотрела на подругу. — Думаешь, это возможно?
— Не знаю. Но иногда мне кажется, что мама до сих пор его немножко любит.
У Наташи зазвонил мобильный — это был Лагуткин.
— А я как раз о тебе думала, — улыбаясь, ска¬зала девушка. — Как долетел?
— Я еще не взлетел, сам себя задержал, — сооб¬щил .Дагуткин. — Давай завтра увидимся. Скажи маме... Нет, я сам ей скажу, что Борис Лагуткин есть на свете. И я — твой папа!
Повесив трубку, Наташин отец подлил себе еще виски и предложил соседу по столику,
Аня бесцельно шаталась по улице, размышляя о том, что ей дальше делать. Нужно было срочно
что-то менять в жизни, но что? Решив начать с внешности, девушка зашла в салон красоты, но вышла оттуда расстроенная — даже элементар¬ная стрижка была ей не по карману. Внезапно Аню осенило: нужно попросить Лизу подстричь ее. Добежав до парикмахерской, где та работала, Аня остановилась. Ко входу подъехала красивая машина, и из нее вышел водитель — ее папа. Он подал руку Лизе, нежно попрощался с ней и сно¬ва сел за руль, Аня достала телефон и позвонила отцу.
— Привет, пап. Ты где?
— На работе. Ну, то есть почти. Лизу на работу подвез. А ты в школе?
— Почти. Спектакль интересный смотрю, — ответила Аня.
— Малыш, а чего ты хотела? Случилось что-то? Или деньги нужны? — спросил Михаил Алексе¬евич.
— Нет. Просто хотела узнать, как у тебя дела. А еще мне маму жалко...
Сквозь стекло машины Аня увидела, что папа помрачнел и нервно провел рукой по волосам.
— Ань, я тороплюсь, извини. Потом поговорим, ладно?
— А ты машину купил? — поинтересовалась Аня.
— Сегодня с утра, —удивленно сказал папа. — А ты откуда знаешь?
— У тебя очень красивая машина. — Аня от¬ключила телефон и спряталась за углом.
Михаил Алексеевич покрутил головой, взгля¬дом отыскивая дочь, потом завел машину и уехал. А Аня развернулась и пошла искать дру¬гую парикмахерскую — стричься у Лизы ей уже не хотелось.
Гуцул зашел в гости к Антону и застал его ле¬жащим в кровати с вытянутой ногой.
— Тебя можно поздравить? — весело спросил он. — Ты, говорят, выбрался из своего заточения. Как там в школе?
— Расскажи лучше про тренировки, — попро¬сил Маркин.
— Это просто чума! — сказал Гуцул, и глаза у него загорелись. — То, чем мы с тобой раньше занимались, — детский сад. А этот Яков — реаль¬ный чел. Знаешь, какие у него в команде масто¬донты?
Антон не слушал. Он думал о чем-то своем и крутил в руках мобильный.
— Друг, что происходит? У тебя проблемы? — спросил Гуцул, заметив это.
— У меня тут... В общем, Аня. Я не знаю, что происходит.
— Я тебя понимаю. Анька клевая девчонка, сам повелся, только облом. Тебя она тоже отшила?
— Ничего не отшила, — покачал головой Маркин. — Просто я не знаю, что делать. Даже
поговорить с ней не могу — она все время от меня бегает, трубку не берет. Может, ты с ней погово¬ришь?
— Ну уж нет, в этих делах третий лишний. Тут уж ты сам как-нибудь разбирайся. И потом, она мне все еще нравится.
— Блин, друг называется. — Антон бросил на Гуцула свирепый взгляд.
— Ну ладно, ладно. Шучу. Просто хотел тебя позлить, — улыбнулся парень. — Я тебя вообще не узнаю. Раньше тебя проблемы не смущали. А теперь маленькая проблемка, а ты спасовал. Помнишь, как у тебя трюк с переворотом не по¬лучался? Так ты все равно его добил. Девчонки, они настойчивых любят.
Вечером «Ранетки» репетировали в спортзале новую песню. После очередной попытки Лера бросила палочки на пол.
— Не, народ, я больше не могу! Что это у нас все песенки про эту дурацкую любовь? Все, крайняк! Достала она меня.
— Напиши про другое, — предложила На¬таша.
— Ага, про ненависть, — съязвила Лена.
— Слушайте, у вас времени вагон, а меня ма¬ма вон под окнами пасет, — обиженно сказала Женя. — Не хотите играть, я одна буду репети¬ровать.
— Она начала наигрывать мелодию новой песни, Наташа отошла в сторону и попробовала дозво¬ниться отцу, а Лена присела на скамейку и громко всхлипнула.
— Лен, ты что? — обеспокоенно спросила Але¬хина.
— Маму с папой вспомнила...
— Не переживай, их скоро освободят. — Женя села рядом с подругой и обняла ее за плечи. — А я вот живу, как в тюрьме — вечно под конвоем. Им нужно, чтобы я училась день и ночь, а все осталь¬ное по фигу. Помешались на этой медали.
Дверь спортзала скрипнула, и тихо вошла Аня. Когда она сняла капюшон, девчонки ахнули от удивления: на фоне модно подстриженных темных волос выделялись веселые разноцветные прядки.
— Прокопьева, ты? — удивленно произнесла Лера. — Смело! Как ты решилась-то?
— Легко, — весело ответила Аня. — Тем более это временно: один раз голову помыть, и все как раньше. Можно хоть каждый день эксперимен¬тировать.
— Ой, как классно! — восхитилась Женя. — А давайте все так покрасимся?
— Ага, и будет группа клоунов, — выдала Ле¬ра, но тут же спохватилась: — Ой, меня сегодня что-то несет...
— Наташ, можно тебя на минуточку, — попроси¬ла Аня. — Давай выйдем в раздевалку, поговорим.
— Ну, пойдем. — Липатова неохотно встала и вышла.
— Слушайте, а они не поубивают друг дру¬га? — спросила Лена.
— На всякий случай надо быть начеку, — от¬ветила Лера и вооружилась барабанными палоч¬ками.
В раздевалке Наташа плюхнулась на скамейку и, показывая, что ей разговор совершенно неин¬тересен, стала рассматривать свои кроссовки.
— Прости меня, — начала Аня. — Я знаю, ты злишься из-за Антона. Но я правда ни в чем не виновата. Когда Лера рассказала мне о ваших отношениях, я сделала все, чтобы вам не мешать. Просто все идет не так, и я не понимаю, в чем де¬ло. Но я все исправлю. Я обещаю тебе, что больше не буду встревать. Я так решила. Вот все, что я
хотела тебе сказать,
Наташа удивленно смотрела на Аню, но ничего не отвечала.
Вернувшись в зал, девочки взялись за инстру¬менты.
— Ну что, споем? — предложила Наташа. — Про любовь!
Аня дружелюбно улыбнулась, и, как ни стран¬но, Липатова ответила ей тем же.