— Извини, не успел...
— А зачем доставал-то ее? — Аня заподозрила неладное.
— Да... — Папа явно придумывал ответ на хо¬ду. — В комнате душно, а мама не может спать с открытой форточкой, вот я и решил перемес¬титься на кухню.
Повисла неловкая пауза: Аня, мама и папа молча переглядывались. Наконец мама не выдержала и выхватила у дочери цветы.
— Что ты с ними носишься? Давай в вазу по¬
ставлю, — раздраженно проворчала она. — Иди,
умывайся!
Аня уныло поплелась в ванную. Теперь все было ясно. У них в квартире совсем не душно, просто родители опять поссорились. И зачем-то от нее это скрывают. Сначала говорят, что она взрослая, а потом обращаются, как с ре¬бенком!
Аня выдавила зубную пасту на щетку и по¬смотрела на свое отражение в зеркале. Виду этой девушки был мрачный — отлично день рождения начинается...
В это же время на другом конце города в ма¬шине, припаркованной посреди тихого дворика, заканчивалось утреннее свидание. Несмотря на то, что молодой человек был намного старше де¬вушки, выглядели оба одинаково счастливыми.
— Давай беги... Отец сейчас проснется, — про¬изнес Егор, глубоко вздохнув после продолжи¬тельного поцелуя.
Лера крепко обняла его, оттягивая момент рас¬ставания:
— Не проснется, у него будильник всегда на од¬но и то же время стоит — еще целых семь минут!
Егор неохотно подтолкнул девушку к двери:
— Беги давай, экстремалка! Лучше чуть рань¬ше, чем чуть позже.
— Ты мне позвонишь? — Выйдя из машины, Лера обернулась.
— Ни за что! — пошутил парень, нажал на пе¬даль и скрылся за поворотом.
Стараясь не улыбаться слишком широко, Лера разулась в подъезде, на цыпочках вошла в квар¬тиру, повесила пальто в шкаф и... столкнулась с отцом. Тот выходил из спальни.
— Доброе утро, доча. Чего ты уже встала?
— Да вот решила сегодня пораньше. Хочешь, завтрак приготовлю? — Лера умело сменила тему.

— Спрашиваешь еще! — Отец расплылся в улыбке и критично оглядел дочь. — Слушай, Лер¬ка, а юбка у тебя не слишком короткая?
— Эта? Да нет, эта не короткая. — Девушка не без удовольствия посмотрела на свои длинные ноги и направилась в кухню.
Когда отец с полотенцем на шее вышел из ван¬ной, чайник на плите разрывался от свиста и па¬ра, а Лера мирно спала, положив голову на руки. Поморщив лоб, мужчина направился в спальню дочери: подушка смята, одеяло небрежно отбро¬шено. В коридоре он поднял ботинки Леры: по¬дошвы грязные, свежезаляпанные, не иначе как нынешней ночью... Хмыкнув под нос, отец про¬шел в свою комнату, переоделся в милицейскую форму и, вернувшись на кухню, разбудил дочь:
— Лерка, подъем! Завтрак готов.
— Я что, уснула? — испуганно заморгала Лера.
Отец раскладывал по тарелкам яичницу. По¬перчив, принялся есть.
— Лер, а ты после школы что делаешь?
— Ничего, гуляю... После того как уроки сде¬лаю. — Лера насторожилась: не заподозрил ли чего?
Но он был спокоен.
— Одна уроки делаешь?
— Нет, с Наташкой. Вдвоем веселее. Ты же зна¬ешь, мы с самого детства дружим.
— Знаю. А спать во сколько ложишься?
— В одиннадцать-двенадцать...
— В твоем возрасте нужно спать не меньше восьми часов. Я, кстати, не сильно шумлю, когда возвращаюсь?
— Да нет, я крепко сплю, — улыбнулась Лера.
Как всегда по утрам, Наташа разминалась — играла гаммы на электрогитаре. Стояла прямо в пижаме посреди комнаты и играла — одежда таланту не помеха. Самые сложные места, как назло, не удавались, но единственный слушатель, мама, все равно была довольна и даже пританцо¬вывала. А когда взгляд ее упал на старые джинсы дочери, сказала озабоченно:
— Девочка моя, на днях у меня аванс, надо бы тебе джинсы купить...
— Да ладно, эти еще хорошие! — отвергла Ната¬ша предложение матери, продолжая перебирать пальцами струны.
— Ну смотри, вытерлись же! И сейчас этот твой унисекс уже не в моде. Все девчонки носят моде¬ли со стразами и вышивкой.
Наташа остановилась, с немым укором взгля¬нула на маму и закатила глаза:
— Мам, я не все. И никогда не буду, как все, потому что не хочу. И я буду носить свои старые джинсы, потому что я их люблю и мне в них удоб¬но. Пожалуйста, можно я сама решу, что в моде, а что нет?
— Сама, Наталия, ты не можешь это решить, данная привилегия принадлежит мировым до¬мам моды. И не спорь со мной — умывайся и за¬втракать! — Мама вышла из комнаты, и Наташа снова ударила по струнам, наслаждаясь звуками музыки.
За завтраком родители зачем-то завели разго¬вор о празднике.
— Аня, ты пригласила кого-нибудь на день рож¬дения? — спросила мама. — Надо накрыть стол, организовать развлечения.
— Зачем? — запротестовал папа. — Она уже взрослая. Дадим ей денег, пусть с друзьями в кафе посидит.
Аня оторвалась от тарелки с невкусной кашей.
— Мне некого приглашать, у меня нет друзей.
— Ты в этой школе уже две недели. Что, ни с кем еще не познакомилась? — изумилась мама.
— На день рождения приглашают друзей, а не тех, с кем просто познакомились.
— Ира, не дави. Она еще не успела адаптиро¬ваться. Можем отлично посидеть вечером в се¬мейном кругу. — Папа стал наливать себе кофе, неловко задел чашку, и мама едва успела поймать ее. Горячий напиток расползался по столу.
— Аккуратнее. Совсем безрукий! — Мама схватила тряпку и принялась промокать лужу.
Отец молчал, только покорно приподнимал по очереди все чашки и тарелки на столе.
Анины родители постоянно ссорились с тех пор, как семья переехала из Екатеринбурга в Мос¬кву. Некая фирма объявила конкурс на создание проекта торгового центра, и папа Ани — Михаил Алексеевич, архитектор — выиграл. С ним заключили контракт и пригласили в столицу.
Мама, Ирина Петровна, теперь очень боялась, что папа потеряет эту работу. Вот и сейчас она снова заговорила о проекте:
— Миша, ты поговорил с заказчиком?
— Он требует слишком серьезных изменений в проекте... Я против.
— Господи, неужели непонятно, кто платит, тот вправе потребовать любых изменений. Нравится тебе это или нет...
Михаил Алексеевич помолчал, словно набирал¬ся решимости, и выдохнул:
— Ирина, его требования извращают мою идею. Интерьер должен напоминать инсталляцию, а не блошиный рынок. Ты сама училась в архитектур¬ном и понимаешь, что...
— Да я понимаю! — резко оборвала мама. — И хочу напомнить, что я бросила учебу из-за тебя. Все это время ты мог заниматься тем, что тебе нравится. Ты же у нас талант! Но пойми, ситу¬ация изменилась, а ты своим упрямством добь¬ешься только одного — тебя просто вышвырнут с работы, и мы окажемся на улице, потому что не сможем расплатиться с долгами за эту квартиру!
Мать резко выдернула тарелку у отца из-под носа и швырнула в раковину. Аня посмотрела на часы.
— Я, пожалуй, пойду — пора в школу.
— А посуду я за тобой буду мыть? — возмутилась мама.

— Не срывайся на ребенке, я вымою, — всту¬пился папа. — Иди, Аня. Ир, у человека день рож¬дения все-таки.
— Когда у меня был день рождения, никто за меня посуду не мыл. Никто не догадался... — буркнула в ответ мама.
В своей комнате Аня вынула из рюкзака толс¬тенную тетрадь — личный дневник — и записа¬ла: «Зачем меня назвали этим дурацким именем? Родители назовут тебя, как им нравится, а ты по¬том мучайся всю жизнь... Аня — самое простое, самое обычное имя. Заурядное имя — заурядная жизнь. Сплошная скукотища...» Но тут ее по¬звала мама, и девушка, быстро сунув дневник в рюкзак, вылетела в коридор.
Около школы Аня увидела ЕГО — свою единст¬венную и безнадежную любовь — Антона из па¬раллельного 10 «А». Парень стоял со скейтом под мышкой в компании друзей и увлеченно о чем-то говорил. Аня села на скамейку в школьном дворе, достала книгу и, делая вид, что читает, периоди¬чески поглядывала на ребят.
У соседней скамейки толпились девчонки. Са¬мая заметная среди них — местная звезда Поли¬на Зеленова — ловила восхищенные взгляды пар¬ней, пытающихся ее развеселить. Она ходила на курсы при модельном агентстве и даже снялась в рекламе плавленого сырка, так что конкуренток у Зеленовой не было.
Внезапно Анин одноклассник Семенов сорвал шапку с головы одного из парней и перекинул ее друзьям. Завязалась потасовка. В прыжке за порхающей шапкой Семенов толкнул Антона и выбил у него из рук скейт. Доска покатилась к скамейке, на которой сидела Аня, — девушка поспешно уткнулась в книгу.
— Семенов, ты совсем, что ли? Вали отсюда, придурок! — услышала Аня.
Антон совсем рядом; подойдя к ней, он пытался вытащить скейт из-под скамейки.
— Извини, ты не можешь встать?
— Что? — Аня сделала вид, будто только что заметила парня.
— Подвинься, пожалуйста!
— А, да, конечно...
— Спасибо!
Достав скейт, Антон внимательно оглядел Аню, потом прочитал фамилию автора книги.
— Вудхауз? Мне он тоже нравится.
— Что? — выпалила Аня.
От волнения она резко встала, зацепилась лям¬кой рюкзака за скамейку и, потеряв равновесие, схватилась за Антона. Книга упала на землю, и Антон нечаянно наступил на нее.
— Осторожно... Ой, извини... Я подниму... —вежливо улыбнулся парень.
Аня выхватила у него свою книгу. Оконча¬тельно смутившись, она неловко задела Антона
рюкзаком и, даже не извинившись, поплелась к школьному крыльцу.
— Это наша новенькая — Аня Прокопьева, —отрекомендовал подоспевший Семенов. — Только что из тайги...
Аня поднималась по лестнице, ничего не сооб¬ражая от счастья: ОН с ней заговорил (спасибо Вудхаузу!).
— Привет! Это ты новенькая? — Кудрявая ры¬жая девушка стояла перед ней. — Я Женя.
— А я Аня, — кивнула Аня.
— Ну вот и познакомились. Меня две недели не было, я болела. А тут мне сказали, что у нас новенькая, вот я и пошла тебя искать. Ты уже все знаешь или тебе рассказать?
— Ну ... в общих чертах.
— Значит, так. Школа у нас тупая, но веселая. Шрек, наш директор, — мужик прикольный, но лучше его не доводить. Охранник на входе — дядя Петя, с ним всегда можно договориться, он добрый. Что там еще? — Женя присела на подоконник и махнула рукой в сторону. — Там у нас буфет. Кормят так себе, но, если войти в доверие, в долг дадут. Так... Из учителей самая грымза — алгебраичка Борзова, ее кличка Тер¬минатор. Кстати, у нее фишка есть — вызовет на одном уроке, ты ответишь и расслабишь¬ся, а она тебя — бац! — и на следующий день опять...
— Ой, а я домашку не сделала! Она меня на прошлом уроке вызывала, — спохватилась Аня.
— На, списывай, только быстро! — Женя про¬тянула ей тетрадь.
Аня подложила под тетрадку свой дневник и застрочила.
— Спасибо, так выручила!
— У меня все списывают, — отмахнулась Же¬ня. — Я отличница.
— Ух ты, здорово!
— Да на самом деле не очень. У меня предки лютые, для них четверка равносильна преступ¬лению. Мне вот иногда хочется двойку получить или кол... Прямо навязчивая идея!
— Так получи! Ты же живой человек.
— Нельзя, — вздохнула Женя. — Опасно для жизни. Кстати, ты с кем сидишь? Хочешь, садись со мной — у меня место свободное.
— А ну слезайте! Подоконники не для того,
чтоб на них сидели! — погнала девчонок уборщи¬ца тетя Лида.
Они сползли. Аня пристроила тетрадь на подоконнике — писать так было даже удобнее. Мимо, увлеченно беседуя, прошагали Наташа и Лера.
— Ну вот, а потом мы с Егором поехали в клуб... — рассказывала одна.
— А если отец узнает?!. — ужаснулась дру¬гая... — Он же у тебя милиционер!

— Его, кроме работы, ничего не волнует. А по¬том у меня есть алиби — я у тебя ночевала. Мы там уроки готовим, пироги печем и все такое...
— Это Лерка Новикова и Наташа Липатова из 10 «А», — прокомментировала Женя, глядя на удаляющихся девчонок. — Вот с кем бы я хотела тусануть.
— А в чем проблема? — удивилась Аня.
— Им никто не нужен. Они дружат с роддома. Слушай, а Бритни тебе нравится? Она такая кле¬вая...
— Я рок люблю, а Бритни — это попса.
— Ты только при Зеленовой это не говори, а то загрызут, — предупредила Женя.
— Я буду говорить то, что думаю. Мне ваша Зеленова по барабану.
— Мой тебе совет — не связывайся. Полин¬ка — она такая... Ей даже училки в рот смотрят. Она же сырок рекламировала.

— Спасибо, — закончив переписывать, Аня протянула тетрадь Жене. — А сырки я не люблю.
— Да, я тоже. И чего они в этой Зеленовой нашли? Главное в женщине что? Ум и хорошие отметки! — Женя засмеялась.
Прозвенел звонок, и девчонки пулей рванули в класс — к Терминатору лучше не опаздывать.
Милиционер Андрей Васильевич зашел в свой кабинет, сел за стол, с грустью посмотрел на фотографию в красивой рамке: он, Лера и ее мама — и принялся изучать бумаги. В дверь постучали, и через секунду на пороге появился Геннадий Борисович Фуре.
— Здорово, Василич! Можно к тебе?
— Конечно проходи, — обрадовался Андрей Васильевич своему старому знакомому. — Каки¬ми судьбами?
— Да я был здесь рядом, решил зайти — фак¬тически дом родной. А заодно про юбилей свой напомнить, а то ты ж наверняка забыл.
— Ох, и правда забыл, — покачал головой Анд¬рей Васильевич.
— Отказы не принимаю! — грозно предупре¬дил Фуре. И поинтересовался: — А как Лерка? Растет?
— Да уж выросла. Лучше бы не росла.
— Что такое? Кризис отцов и детей?
— Да как сказать... — Андрей Васильевич за¬думчиво почесал подбородок. — Понимаешь, я про нее ничего не знаю. Живем в одной кварти¬ре, а видимся только в машине, когда я ее в школу отвожу. Домой прихожу поздно, она либо спит, либо с подружками гуляет.
— Ну это естественно — пришло время, и гу¬ляет.
— Какое время, ей всего пятнадцать! И на душе у меня неспокойно: чувствую, с ней что-то происхо¬дит. А сама молчит... Все-таки девочке мать нужна.

— Мать ты, конечно, не заменишь, но выход всегда есть, — заверил Фуре. — Найми кого-ни¬будь. Пусть присмотрят за ней.
— Следить за собственной дочерью? — возму¬тился Андрей Васильевич. — Это лишнее. Сами как-нибудь разберемся.
Под конец урока алгебраичка решила-таки проверить домашку.
— Пока Семенов мыкается у доски, домашнее
задание покажет... — Она медленно водила руч¬кой по журналу. Ученики пригнулись к партам, стараясь казаться незаметными. — Прокопьева! Сделала?
Аня подошла к учительскому столу и протянула Борзовой тетрадь.
— Странно, — произнесла Терминатор, изучая тетрадку. — У тебя когда день рождения?
— Сегодня.
— Все ясно, значит, ты у нас Водолей. Ничего-ничего. Садись, четыре.
— За что???
— Неаккуратно написано, с помарками. Надо стараться. — Борзова поставила четверку в жур¬нал и повернулась к доске: — Семенов, садись.
— Людмила Федоровна, я сейчас все решу! — взмолился Семенов.
— Вытри доску и не позорься. Что, у Раков сегодня тяжелый день?
- Магнитная буря, — пробурчал под нос Семе¬нов, садясь на место.
— Понимаю. А я вот Козерог, нам гораздо тяже¬лее, чем вам, Ракам. А я работаю и ничего, еще и эту вашу ахинею слушаю. Так что мой тебе совет, Семенов, — готовься к урокам, и магнитные бури будут тебе нипочем.
Женя наклонилась к Ане и объяснила:
— Терминатор у нас помешана на астрологии, даже на курсы ходит. А у тебя правда день рож¬дения?
— Да. Хочешь, приходи ко мне сегодня.
— Хорошо. Поздравляю! — Женя вынула из кармана конфетку и протянула Ане.
В общем, день рождения выходил не таким уж плохим: с Аней заговорил парень ее мечты, она получила по алгебре четверку и, похоже, нашла себе подругу.
— Записываем домашнее задание, — произ¬несла алгебраичка.
Аня полезла в рюкзак и побледнела: там не бы¬ло ее личного дневника.
— Что случилось? — обеспокоенно прошептала Женя.
— Я, кажется, потеряла одну вещь.
— Дорогую?
Аня кивнула.
— Не расстраивайся! Ее найдут и отдадут охраннику.

— Нельзя, чтобы кто-то ее нашел. — Аня под¬няла руку.
— Прокопьева, тебе что-то непонятно? — Борзова исподлобья взглянула на девушку.
— Можно выйти?
— Пять минут потерпеть не можешь?
— Она не может, ей срочно, — хихикнула По¬лина Зеленова.
Прозвенел звонок, и Аня вылетела из класса, недослушав задание. На подоконнике, где они с Женей сидели перед уроком, дневника не оказа¬лось.
Подошла Женя.
— А кто тебе из актеров нравится? — праздно допытывалась она. Похоже, подруга не понимала масштабов бедствия.
— Не знаю... — Аня продолжала искать, загля¬дывала то под батарею, то за окно.
— Я обожаю Деппа, Клуни... — не унималась Женя. — Ну скажи, что ты потеряла, я ведь нико¬му не разболтаю.
Девчонок отвлек громкий смех. В конце ко¬ридора стояли Антон, Семенов, Зеленова и еще несколько ребят. Семенов держал в руках Анин дневник и с идиотской интонацией читал:
— «...интересно, как это — целоваться? В кино это красиво, а я видела, как целовались парень с девушкой на улице, и это было не очень... Как-то
демонстративно: типа, смотрите, какая у нас любовь. С другой стороны, мне бы очень хотелось поцеловаться с одним человеком. Только у меня губы не очень полные. Хотя линия достаточно выразительная...»
— Ой, не могу... Прикол! — заливалась Зеленова.
Семенов заметил подходившую Аню.
— О, а вот и сама Прокопьева. Ну что, губы у тебя и правда не фонтан, но я тебя так и быть поцелую, чтобы ты знала, как это. Алехина, а ты научила бы подружку!
Аня резко повернулась и побежала прочь от веселой компании. Женя посмотрела ей вслед и невозмутимо произнесла:
— Какая она мне подружка? С чего это ты взял?
Антон подошел к Семенову и легко вырвал тет¬радь:
— Отдай!
Аня сидела на подоконнике в женском туалете, обхватив руками колени и невидящим взглядом обводя стены, пол, потолок... Как с ней такое могло случиться? И как жить дальше? Теперь ей лучше весь остаток жизни провести в этом туалете.
Дверь открылась, и в туалет вошла коротко-стриженая девушка. Она внимательно посмотре¬ла на Аню.
— Эй, у тебя все в порядке?
— Да, все просто офигенно! — рявкнула на нее Аня.
Девушка пожала плечами и вышла.
В кабинете директора Николая Павловича Сав¬ченко проходило совещание.
— На мое замечание не курить, он сказал, что курит не на территории школы, и здесь я не имею права ему указывать, — сокрушался Шрек.
— Я не знаю, что делать, — вмешалась зам¬директора Елизавета Матвеевна Копейкина. — Они мне тут недавно сказали, что мат теперь — литера¬турная норма. И статью даже соответствующую принесли. Я не понимаю нынешнюю молодежь.
— А я считаю, что за такое надо просто выго¬нять из школы! — Учительница музыки Агнесса Юрьевна Круглова стукнула кулаком по столу.
— За курение выгонять? — изумился дирек¬тор. — Да мы так полшколы выгоним! В общем, раз мы не можем решить вопрос с курением, переходим к следующей теме. Департамент по образованию поставил перед нами конкретную задачу — расширить и усилить внеклассную работу. Комиссия приедет двадцатого числа, в пятницу. Мы готовы?
Учителя заерзали на стульях.
— Николай Павлович, моя театральная студия
репетирует музыкальную композицию... — начала Копейкина.

— Нет-нет, умоляю! — Савченко замахал ру¬ками. — Давайте что-нибудь поживее, а то в про¬шлом году все чуть не уснули.
— А давайте удивлять музыкой! — предложила Круглова. — У нас есть прекрасный хор.
— Отличная идея! — обрадовался директор. — В прошлом году нашей школе были переданы му¬зыкальные инструменты, значит, надо их освоить. Создаем группу! Кто берет это дело на себя?

— Это ВИА, что ли? Я пас, — отмахнулась Аг¬несса Юрьевна.
— Мы здесь все ведем классное руководство — занятость нечеловеческая, — вмешалась Борзова. — Я предлагаю, чтобы дело взяли на себя наши молодые, более энергичные коллеги.
Все со значением посмотрели на учителя физ¬культуры Степнова.
— Виктор Михайлович, вы будете руководить ансамблем, — объявил Савченко спокойно, но категорично. — Это ж молодежь — они все меч¬тают играть в рок-группе. Вы их только соберите, инструменты дайте...
— Николай Павлович, у меня же волейбольная и футбольная секции, районные соревнования на носу, — попытался возразить физрук.
— А я вам новый инвентарь выбью. Что вам там нужно?
— Волейбольную сетку, три баскетбольных мя¬ча, два новых мата... И у козла ноги отвалились.

— Хорошо, — согласился директор. — Вы мне к двадцатому числу песню, а я вам мячики, маты, сеточку...
— А козла? — поинтересовался Степнов.
— А козла — по ситуации. Если хорошо споют.
Аня, сидя на подоконнике, уныло смотрела в окно. В туалет вошла Наташа.
— Это ты Прокопьева, новенькая из 10 «Б»?
— А что? — рассеянно произнесла Аня.
— Да ничего. Если ты, то тебя там ждут.
В коридоре, прислонившись к стене, стоял Ан¬тон. От смущения Аня боялась даже подойти к нему. Парень протянул ей тетрадь:
— На, не теряй больше.
— Спасибо... — Аня стеснительно улыбнулась.
— Ты уже обедала? Может, пойдем поедим?
В столовой они взяли по пирожку с компотом и уселись за свободный столик. Аня поймала на себе любопытные взгляды: группа старше¬классников перешептывалась, показывая на нее пальцами. Девушка опустила глаза.
— Да не обращай внимания! — посоветовал Антон. — Они же и сами думают так же, как у тебя в тетради написано.
— Глупо вышло. Чувствую себя полной ду¬рой... — тихо произнесла Аня.
— Ты написала, что думаешь, вот и отстаи¬вай свои взгляды! Главное — не позволяй себя
гнуть, будь независимой. — Антон пристально посмотрел на Аню. — А губы у тебя ничего, кра¬сивые...
За соседним столиком физрук Степнов и хи¬мичка Ирина Ренатовна Каримова обсуждали предложение директора.
— Ирочка, кого мне в группу посоветуешь?.. Нужно пять человек. Желательно пацанов. — Виктор Михайлович, похоже, уже вдохновился новой идеей.
— Ой, Витенька, не получится у тебя ничего. — сокрушалась Каримова. — Нашим детям ничего не нужно.
— Получится! — Степнов жадно оглядел гал¬девшую столовую, выбрал Антона и подозвал. — Маркин, у тебя как с музыкальным образова¬нием?
— Три года в музыкалку ходил. А что?
— Мы в школе рок-группу создаем.
— Нет, Виктор Михайлович, — покачал головой Анто. — У меня скейт, соревнования скоро...
— Ладно, свободен.
— Ничего не получится, Витенька, — улыбну¬лась химичка.
Перед уроком физкультуры 10 «Б» разминался в спортзале. Женя больше не подходила к Ане и старалась даже не смотреть в ее сторону. Зато неожиданно подвалил Семенов.
— Ну че, Прокопьева? Не поцеловаться ли нам? Может, в туалет зайдем?
— А чего ходить? Давай здесь, — заявила Аня.
Семенов потянулся к девушке, и та сильным
движением отбросила его — парень налетел на Полину Зеленову.
— Вот козел! — возмущенно толкнула его По¬лина.
В этот момент в зал вошел Степнов и свистком потребовал тишины. Класс моментально постро¬ился.
~— Значит, так. Объявление, — начал физрук. — В нашей школе организуется музыкальная группа. Есть желающие?
Женя сделала шаг вперед.
— Что такое, Алехина?
— Я в группу хочу. Я на фортепьяно играть умею.
— Надо же, — удивился Виктор Михайлович. — В баскетбол не умеет, в волейбол не умеет, через козла прыгнуть — сверхзадача, а на фортепьяно играет... Ты мне сначала справку от своего папа¬ши принеси, а то получится, как с теннисом: мы тебе ракетки выбиваем, а он на нас жалобу в ми¬нистерство.
Женя молча опустила голову и вернулась в строй. Семенов довольно заржал.
— Ну а ты, Семенов? Я видел, как ты тут на крыльце на гитаре бренчал.
— Нет, Виктор Михайлович, мне нужно уроки делать, — ерничая, ужаснулся Семенов. — У ме¬ня мать в семь с работы возвращается, проверять будет.
В 10 «А» начиналась физика. Перед уроком Шрек тоже сделал объявление:
— Ребята, есть планы создать музыкальную группу современного направления. Инструмен¬ты у нас есть, песня есть хорошая, дело за испол¬нителями. Кто желает?..
— Наташка, это как раз для тебя, — шепнула подруге Лера. — Ты же мечтала группу со¬здать...
— Да ну, — отмахнулась Наташа. — Чушь! Са¬модеятельность какая-то. Я мечтала о группе, а не о кружке макраме.
— Желающие могут записаться у меня или у Виктора Михайловича Степнова, — продолжал директор. — Имейте в виду, участники группы будут иметь некоторые льготы...
Класс молчал.
— Что, льготы никому не нужны? Тогда к до¬ске — Новикова. Сейчас вы у меня все в группу побежите...
Похоже, музыкальная карьера мало кого соб¬лазняла. Одна лишь Лера увидела в этом указую¬щий перст судьбы. И после уроков она неутомимо агитировала Наташу.
— Я бы на твоем месте пошла в группу. Знаешь, как долго можно ждать подходящего момента, писать на все эти телевизионные передачи: возьмите меня, раскройте мой талант... Надо же тренироваться! — горячо убеждала она.
Но агитация очень скоро прекратилась. Они еще не пересекли школьный двор, когда оказа¬лось, что подругам не по пути: за оградой оста¬новилась машина, из нее вышел Егор и помахал Лере рукой.
— Ладно, Наташ, я побежала. Если что, я у те¬бя. — Лера вприпрыжку поскакала к машине.
Аня в коридоре поджидала Антона: она все же решила пригласить его на день рождения. Парень твоей мечты на твоем празднике — это же просто подарок! Только бы не струсить...
Антон, с рюкзаком и скейтом, издали заметил Аню и направился прямо к ней.
— Ну что, на сегодня учеба окончена? — Он улыбнулся смутившейся девушке.
— Да. — Аня опустила глаза, не решаясь ска¬зать то, что хотела.
— У нас тоже. Ну, пока. Приятно было позна¬комиться! — Антон присоединился к друзьям и зашагал с ними к выходу.
Аня грустно посмотрела ему вслед.
В спортзале собралась баскетбольная секция. Степнов пришел на занятия с бас-гитарой в руках.

— Так, бойцы, — оглядел он учеников, — кто из вас умеет играть на гитаре?
— А вот Кулемина у нас на «Огоньке» под Шев¬чука бацала, — послышался чей-то голос.
— Ну-ка, Лена, иди сюда, — оживился Степ¬нов. — Попробуй...
Лена взяла пару аккордов.
— Отлично, Кулемина, ты у пас номер пер¬
вый.
— Виктор Михайлович, я лучше в баскетбол.
— Ну, Лен, у тебя же психология победителя, Ты, если захочешь, все сможешь. А на басу всего-то четыре струны. Так что репетируй! Не убежит твой баскетбол... Или тебе домой пора, поздно уже. Родители хватятся.
— Не хватятся. Они в Нигерии.
— Негры, что ли? — спросил физрук.

— Нет, врачи. Они там людей от эпидемии спасают вот уже два года. А я с дедом живу. Он у меня писатель...
— А, Кулемин! — Степнов хлопнул себя по лбу. — Это ж известный фантаст! Я его книжки в детстве по ночам читал. А сейчас он завязал, что ли?

— Да дед-то пишет, — с горечью в голосе произ¬несла Лена. — Издают его мало.
— Ну, раз ты домой не торопишься, давай бросочек сверху проработаем. — И Степнов кинул Лене мяч.
Пока Наташа ужинала, ее мама обсуждала с коллегами предстоящую съемку.
— По договору у тебя вагончик. Скажи им: я твой агент, все переговоры через меня. И пускай лапшу на уши не вешают, я в кино не первый год работаю. Имей в виду: если ты мне съемку опять сорвешь, я с тобой договор расторгаю! — Она с измученным видом положила трубку. — Мигунов, артист вшивый, всю кровь выпил. Так что у вас там в школе за группа?
— Лерка считает, что можно начинать и со школьной самодеятельности.
— Нет, милая, забудь про это. Ты должна поду¬мать о профессии.
— Мам, ты разве не поняла, я уже выбрала. — Наташа пристально посмотрела на мать.
— Что выбрала? Пиликать на гитаре? Ведь мно¬го же хороших и престижных профессий: матфак, химфак, физфак — выбирай что хочешь.
— Говорю же, мне это неинтересно.
— А как насчет гуманитарных? Нет? Тогда пусть Леня пропихнет тебя в театральный на
продюсерский.
— Мам, я не хочу быть продюсером. Я хочу быть музыкантом.
— Наркотики, обдолбанные мужики, психи¬ческие отклонения? — Мама схватилась за голо¬ву. — Никакого рока, пока я жива.
Если ты так ненавидишь рок, откуда у нас в доме электрогитара, до которой ты мне даже дотрагиваться не разрешаешь?
— Она досталась мне от соседей по старой квартире. Вдруг бы они вернулись за ней? Вещь-то дорогая...
Мама лукавила — Наташа была почти уверена в этом.
— А мой отец занимался музыкой? — поинте¬ресовалась она.
— Нет! Он был серьезным человеком — инже¬нером-строителем.
— Тогда я себя не понимаю... — разочарованно пробормотала девушка.
Но тут случилось ужасное. В дверь позвонили, Наташа открыла — и вошел Андрей Васильевич, папа Леры.
— Добрый вечер, — радушно улыбался он. — Скажи Лерке, пусть собирается!
Наташа стояла, не в силах ни шевельнуться, ни ответить. В коридор вышла мама и удивленно уставилась на гостя:
— А Лера к нам не приходила...
— Она сказала, что будет у вас. Дома никто трубку не берет, мобильный ее не отвечает... — Андрей Васильевич начал нервничать. — Наташа, вы из школы вместе уходили?
— Нет, не очень вместе.
— Это как?
— Она пошла в одно место... — Наташа почувствовала, что скрываться дальше не имеет смыс¬ла. — Она в клубе.
Через полчаса папа Леры ворвался в ночной клуб и увидел свою дочь вместе с Егором...
— Валерия Андреевна, попрошу на выход! — грозно произнес он.
— Я, наверное, пойду... — Лера растерянно по¬смотрела на Егора.
— Да, лучше иди, — испуганно согласился он. — Я тебе позвоню.
Дома Леру ждал неприятный разговор.
— Ты несовершеннолетняя! А этот... хмырь... Он на сколько тебя старше? Лет на шесть?
— На десять! И что с того? Я люблю его, и у нас все серьезно.
— Я опытный человек, — отец старался гово¬рить ровно, не повышая голоса, — и я знаю, чем заканчиваются такие романы.
— Ты опытный?! — взорвалась Лера. — Да весь твой опыт — это твоя ментовка! Тебя целыми днями нет дома, ты живешь с трупами, ворами и убийцами. Папа, у тебя ненормальная жизнь и ненормальный опыт. Почему я должна полагать¬ся на него?
— Этот моральный урод сломает тебе жизнь. Я хочу, чтобы ты была счастливой-
— Мамуты тоже хотел сделать счастливой? — На глаза Леры навернулись слезы. — Она все сидела, ждала тебя.... А какой-то отморозок, которого ты посадил, убил ее!.. Ты никогда не думал, что она погибла из-за тебя? А я думала. И не надо говорить
про мое счастье.
— Значит, так, Валерия, — произнес Андрей Васильевич упавшим голосом. — Чтобы я этого крота с тобой рядом больше не видел!
Аня задула свечи на праздничном торте и, отрезав несколько кусочков, положила их на та¬релки.
— Анюта, в твой день рождения я желаю тебе быть послушной девочкой, — начала свое позд¬равление мама, — слушать родителей, помогать им, радовать их, учиться только на четыре и пять и хорошо закончить школу.
— И чтобы сбылись твои мечты, если не все, то самые-самые, — добавил папа.
— Спасибо, пап. — Аня попробовала торт и поняла, что день рождения не удался. Хуже торта она в своей жизни не ела.
— Что, не нравится торт? А ведь я так старалась, выбирала, — расстроенно сказала мама.
— Нет-нет, нравится, очень вкусно, — в один голос ответили Аня и папа.
После ужина Аня уединилась в своей комнате и сделала еще одну запись в дневнике: «Ну вот
и прошел очередной день рождения. Прошел не¬удачно. Как и полагается закоренелой неудачнице. Нашла подругу и тут же потеряла. Надежды па взаимность со стороны Антона никакой. Не знаю... может, Антон и прав: нужно жить и делать то, что хочешь, не стесняясь. Вот в школе органи¬зовывается группа, приглашают всех желающих. Я вот желаю, но подойти и сказать, что хочу, духу не хватает».
Дописав, она выключила свет и накрылась оде¬ялом с головой.