— Поедем сегодня обедать в мой ресторан¬чик? — спросил Олег. — А потом в модный клуб «Закат» — растрясем калории на танцполе.
— Не получится, — покачала головой Лера. — У меня папа очень строгий, по ночам велит дома спать. Вот так нагрянет из командировки и про¬верит.
..В дверь кабинета директора постучали, и на пороге появилась миловидная, стройная девушка:
— Здравствуйте, к вам можно?
— Проходите. — Савченко пристально посмот¬рел на девушку. — А вы кто?
— Психолог, Яна Малахова. В Управлении об¬разования меня попросили тест по школам про¬вести. Это нужно, чтобы понять, какой в вашей школе настрой у учеников, какие проблемы, как они к учебе относятся.
— Ну что ж, проводите. Начните с 10 «А» — они мне вчера митинг устроили. А вот их классный руководитель. — Шрек показал на входящего Рассказова. — Бунтовщик, доктор наук, полиглот! Учитель истории...
— Игорь Ильич Рассказов, — представился ис¬торик. — А вот психологов, честно признаться, я не очень люблю. Вы уж извините.
— За что же? — удивилась Яна.
— А вы так и норовите наклеить ярлыки: этот — легковозбудимый тип, этот — шизоидно-эпилеп¬тический... Не люблю я, когда сложную систему под названием «человек» вгоняют в наукообраз¬ную, очень относительную схему. И берут при этом на себя роль чуть ли не священника...
— Игорь Ильич, забирайте Яну в ваш дорогой 10 «А», — прервал его Савченко. — Там и разбе¬ретесь.
По дороге в класс Яна рассказала:
—Я уже работала в школе, ко мне в основном дев¬чонки приходили поведать о несчастной любви. И вот однажды пришла девочка-десятиклассница, мы поговорили с ней тоже о каком-то очередном Пете, она ушла. А потом через год призналась, что уже решила покончить жизнь самоубийством и просто шла мимо, зашла ко мне. Хотела услышать напоследок, что я ей скажу. — Яна взглянула на рисунки учеников, висящие на стендах. — А эти вот рисунки могут о многом рассказать. Посмот¬рите, из семи цветов радуги практически отсут¬ствуют два: желтый и зеленый.
— Интересно! — восхищенно произнес Расска¬зов. — Простите, я, кажется, был не прав.
В классе Яна раздала ученикам карточки, на которых были обозначены разные виды деятель¬ности: «сходить в кино», «погулять с друзьями», «помочь родителям», «почитать книгу» и т.п.
— Расположите карточки следующим образом: на первое место поставьте занятие, которое вам больше всего нравится, и остальные карточки в порядке убывания. Понятно?
— А если тут нет того, что больше всего нравит¬ся? — подал голос Антон.
— Это тест для всех, а не для скейтеров. Фото¬дела тут тоже нет, — ответила Наташа.
— Здесь нет «похода в ресторан», — сокрушен¬но заметила Лера, — а это теперь мое любимое занятие. Наташка, я как в сказке. У него такой ресторан! Я там ела суп из черепахи, трюфеля... Нереал!
Наташа бездумно раскладывала карточки и не слушала Леру, ее мысли были далеко.
— Мой отец сегодня в Москву приезжает, у него концерт в клубе, всего один день.
— А чего грустная тогда?
— Денег на билет нет. Матери говорить не хо¬чу — она наверняка будет против нашей встречи.
— У меня есть идея, — заговорщицким тоном произнесла Лера. — Давай попросим Олега. Если он благородный прынц, то пускай покупает нам билеты. Ну у тебя все прямо как в кино! Встреча с отцом впервые в пятнадцать лет!
— Хватит прикалываться, — грустно сказала Наташа. — Я со вчерашнего дня волнуюсь — есть ничего не могу.
— Вот это ты зря. Пойдешь сегодня со мной обедать в ресторан. Олежек приглашает.
Члены клуба «Радуга» выполняли специальные упражнения, стоя посреди вспаханного поля за городом. Одетые в разноцветные балахоны, они ритмично двигали руками и повторяли за настав¬ницей странные звуки:
— А-о-у-э-ы-ы-ы...
— Новенькая! — окликнула наставница Аню, неуклюже размахивающую руками. — Почему выпадаете из ритма?
Возле группы остановился трактор, из него вы¬лез деревенского вида мужичок и зашипел:
— Вы кто такие? Вы че мне тут озимые топчете? Гимнастику, понимаешь, устроили...
Члены клуба молча встали в шеренгу и, напра¬вив на тракториста свои руки, зажужжали. Ис¬пуганный мужичок запрыгнул в трактор и уехал. Глядя на весь этот цирк, Аня громко захохотала. Но тут же поймала на себе злобный, осуждаю¬щий взгляд остальных и смутилась:
— Извините, просто мужик прикольный.
Следующий этап занятий проходил в старом, заброшенном здании, когда-то принадлежавшем пионерскому лагерю. Замерзшие ребята сидели на голом полу, а наставница вещала:
— Лишения помогают воспитать волю, понять бренность всего мирского. Отключитесь от внеш¬него мира, оставьте тяготящую оболочку, загля¬ните внутрь, постигайте себя. Чувствуете? Голод отступает, холод уже не так пронизывает. Прошу вас отключить свои мобильные телефоны и сло¬жить их в одном месте. Сядьте согласно спектру.
Все начали рассаживаться по цветам балахо¬нов, и только Аня металась, не зная, к кому прим¬кнуть.
— Настала пора посвятить тебя на первую сту¬пень спектра, — сказала ей Елена Васильевна. — Ты человек красного спектра. Это значит, что ты
живешь...
Внезапно один из мобильников, лежащих в общей куче, зазвонил.
— Ой, извините, это мой. Я, наверное, забыла его выключить. — Аня еле сдержала смех.
— Вот видите, как весь этот мусор может пре¬рвать путь восхождения к истине, — нервно за¬метила наставница, выключая телефон.
Для следующего упражнения члены клуба на¬чертили вокруг себя круги цветными мелками. Цвет круга соответствовал цвету балахона.
— Круги должны пересекаться, — говорила
наставница. — Это показывает силу спектраль¬ного братства, единую энергию избранных. Те¬перь каждый должен простоять в своем круге не
меньше трех часов, чтобы ощутить космическую
связь. Отрываемся от оболочки и приближаемся к радуге...
В тишине послышались чьи-то стоны — Дина со страдальческим выражением на лице держа¬лась рукой за щеку.
— Дина, почему ты нарушаешь общую медита¬цию? — строго спросила наставница.
— Зуб очень болит, — прохныкала Дина.
Наставница просияла:
— Братья и сестры, а вот и знак! Дина, тебе ниспослано очищающее испытание. Высшие си¬лы даровали тебе особую миссию — перебороть
боль и принести благо всему спектральному братству. — Она положила рядом с девушкой
голубой платок и сделала несколько странных пассов руками. — Твой цвет поможет тебе пре¬возмочь боль, он вольет в тебя новые силы.
— Я чувствую. Боль уже проходит, — облегчен¬но сказала Дина.
— А-о-у-э-ы-ы-ы, — завыла наставница.
Члены клуба вторили ей.
Наблюдая за всем этим безумством, Аня по¬чувствовала, что проголодалась. Она вытащила из кармана шоколадку и подергала Женю за рукав:
— Хочешь половину?
— Я не ожидала, что ты такая слабая лич¬ность,— громко сказала Елена Васильевна, в упор глядя на Аню, и выбила у нее из рук шоколадку. — Ты не смогла пройти испытание голодом — одну из важнейших ступеней в развитии избранных.
А я со вчерашнего дня ни кусочка в рот не взяла, даже воду не пью. И не собираюсь делать это еще и завтра. За слабость «Истина» наказывает Аню,
а вместе с ней и Женю. Они будут мыть обувь всех членов клуба.
Светочка, кряхтя, шла по коридору школы. Вчера Каримова посоветовала ей заняться спор¬том, чтобы привлечь объект любви — Витеньку Степнова. Сегодня Светочка уже очень жалела о том, что влюбилась...
— Что с тобой? — поинтересовалась Каримова,
оценив странную походку Светы.
— Я вчера, кажется, переусердствовала с этими приседаниями, и все зря. У меня все тело болит, а Степнов себе другую нашел, помоложе. — Биб¬лиотекарь кивнула на физрука, который непода¬леку болтал с Кулеминой.
— Прямо сладкая парочка! — усмехнулась Ка¬римова. — Но тебе надо бороться непременно.
— Тут дело не только во мне, — заметила Све¬та. — Он все-таки педагог, а она ученица. Как можно?
— А что здесь особенного? — удивилась Ирина Ренатовна. — Я вот в старших классах сама была в химика влюблена, поэтому и пошла в химико-технологический. И теперь я эту химию терпеть не могу, а приходится работать учителем. От сво¬ей любви нельзя отступаться. Ноги не сгибаются, болят — молочная кислота это, что очень даже хорошо.
— Просто чудесно, я пошевелиться не могу!
— Вот и иди к своему Витеньке за консуль¬тацией. Он как спортсмен должен помочь.
Предлог у тебя замечательный. А пока он будет
тобой заниматься, бери быка за рога, охмуряй
по полной.
В этот момент к Светочке и Каримовой незамет¬но подошел сам Степнов. Шутки ради он со всей силы дунул в свисток. Обе дамочки взвизгнули и подскочили от неожиданности.

— Витя, разве можно так... Ты меня до смерти напугал! — Химичка кокетливо поправила вырез на блузке.
— Ой, Виктор Михайлович, я вчера так переза¬нималась, ног поднять не могу, даже не знаю, что теперь делать, — пожаловалась библиотекарь.
— Света, вы подружились со спортом? — Степнов не скрывал своего удивления. — Поздравляю! Это правильный путь. Приходите после уроков в спортзал, попробую помочь.
Светочка просияла.
Тест, который провела психолог Малахова, об¬суждался в кабинете директора.
— Итак, дорогие мои, результат чудесный! — наигранно произнес Савченко. — Учеба у них на последнем месте. Что вы на это скажете?
— А что я говорила? — Борзова с видом победи¬теля взглянула на Рассказова. — У них на уме что угодно, кроме учебы. Ура!
— Людмила Федоровна, а чему вы радуетесь? — поинтересовался Шрек. — Вы же завуч. Может, нам завуча поменять?
Борзова схватилась за сердце:
— Николай Павлович, это жестоко! Вы же сви¬детель! Я с этим 10 «А» такой стресс пережила!
— Безобразие! Я сегодня посмотрел все клас¬сные журналы десятых классов. На Олимпиаду некого посылать! Отличников раз-два, и обчелся,
даже Алехина успеваемость снизила. Что будем делать? Учителя молчали.
— Молчите? Из сложившейся ситуации я сде¬лал выводы: в школьных стенах никаких развле¬чений больше не будет. Веселиться будут, когда научатся чему-нибудь.
— Мне кажется, Николай Павлович, это не ме¬тод, — сказала психолог Яна. — Наоборот нужно находить как можно больше точек соприкосно¬вения учеников с учителями, тогда возникнет почва для дополнительного общения помимо уроков. А это, как ни странно, способствует луч¬шей успеваемости.
— Лично я не массовик-затейник, — отозвалась Каримова.
— А у меня нагрузок и так хватает, — добавила Копейкина.
— Их сейчас ничем не удивишь. Что, кружки, что ли, организовывать? У нас есть спортивные секции и театральный, — не унималась Борзова.
— Надо раскрасить школьную жизнь цветными красками, — не сдавалась Яна. — Вы же весьма интересные люди, у вас же наверняка есть свои увлечения, и надо поделиться ими с учениками. Например, устроить вечер, посвященный учите¬лям.
— И что, мы им будем таланты свои демонстри¬ровать? — возмутилась химичка.
— Я дома бисером вышиваю, но кому это сейчас
надо? — высказалась Копейкина. — А начнешь с ними деликатничать, вообще на шею сядут.
— Игорь Ильич, а вы что молчите? Как сами думаете? — обратился Савченко к Рассказову.
— Я согласен с психологом. Борзова громко фыркнула:
— Кто бы сомневался!
—Аможет, вы останетесь у нас работать? Будете консультировать, решать сложные подростковые проблемы, — предложил директор Малаховой.
— Я подумаю над вашим предложением, Нико¬лай Павлович.
Пока члены спектрального братства стояли в своих кругах, Аня и Женя сидели у двери и мыли в тазике обувь.
— Ань, ты что, как ты себя ведешь? — прошеп¬тала Женя. — Мне из-за тебя уже два предуп¬реждения сделали.
— Жень, это же цирк! Сборище клоунов! Рань¬ше же все нормально было. Помнишь, как ты в группу хотела? Представляешь, мы будем сочи¬нять песни и собирать стадионы.
— Это все не для меня, просто суета... — сказала Женя с умным видом. — Зачем мне эта мирская слава? К тому же девчонки меня ненавидят.
— Очень глупо зарывать свой талант. А девчон¬ки на самом деле нормально к тебе относятся, просто обиделись из-за концерта. Это пройдет. Неужели ты не замечаешь, как странно ведут себя эти люди? Они обыкновенные сектанты, выманивают деньги у таких вот дурочек…
— Ты не понимаешь, — прервала ее Женя. — У меня теперь совершенно другая жизнь — как будто глаза открылись. Я поняла, что жила непра¬вильно и все живут неправильно. Мои родители вон только о деньгах и говорят и всем завидуют.
Им важна моя учеба, а вовсе не я.
— Женя, мне кажется, ты ошибаешься. Ты очень нужна своим родителям, просто они вол¬нуются за твое будущее. И мне ты нужна.
— Ты пока не поняла главное, — настаивала Женя, — здесь все любят друг друга.
— Здесь? — громко спросила Аня, и Женя одернула ее, показывая на медитирующих членов клуба. — Да здесь вся любовь — фальшивка! Они только говорят, что любят. Посмотри наставнице в глаза, это же глаза робота! Это секта, и вокруг одна ложь. Наставница говорит о бескорыстии, а сумочка у нее круче некуда. Она наживается за счет этих несчастных...
В эту минуту в комнату, скорчившись от боли и держась за живот, вошла наставница.
— Помогите кто-нибудь, мне очень плохо, —
прокряхтела она.
Члена клуба обступили ее и с воем «а-о-у-э-ы-ы-ы» принялись делать руками пасы в ее сторону.
— Да я сейчас умру, болваны! Прекратите! — завопила наставница.
Аня бросилась в комнату, где сложили мобиль¬ные, чтобы вызвать «скорую», и обомлела: по¬средине зала стоял накрытый стол — с ветчиной, тортом, шампанским, фруктами.
— Женька, иди сюда, — позвала подругу Аня. — Теперь понятно, почему ей плохо. Бедная, она тоже не смогла перебороть искушение и пройти один
из важнейших этапов в развитии избранных. Проще говоря, обожралась она. Теперь ты мне веришь?
Аня включила мобильный, но связи не было. Девчонки выбежали в поле и почти сразу наткну¬лись на знакомого тракториста, которого недавно испугали сектанты. Телефона у мужичка, ясное дело, не оказалось, зато были два пузырька, спа¬савшие его от любых отравлений: с марганцовкой и с касторкой. Именно эта жгучая смесь в скором времени помогла Елене Васильевне подняться на ноги.
— Мне срочно нужно к врачу, — сказала она
трактористу. — Где здесь поблизости больница?
— Больница далековато будет, быстрее до станции и на электричку до Москвы, — ответил он. — Я бы вас подбросил, да соляры нет. Эконо¬мия, твою мать.
- Я заплачу, — оживилась наставница. — Сколько?
Через несколько минут все члены клуба «Раду¬га» тряслись в прицепе трактора. Женя стянула с себя оранжевый балахон, разжала ладонь и показала Ане — там была собачка из яйца с сюр¬призом.
— Спасибо тебе, Ань. Ты настоящий друг, ис¬кренний. — Она вытащила из сумки несколько яблочек и протянула Ане: — Будешь? Это ра¬нетки.
— Как здорово, Женька! — улыбнулась Аня. — Наша группа так называется — «Ранетки». Все будет хорошо!
На тренировку по баскетболу Лена пришла расстроенная. Вошла в зал, волоча тяжелый па¬кет с дедовым романом, и к ней тут же подбежал физрук Степнов:
— О, Кулемина! Как дела?
— Они отказались печатать. Не формат, гово¬рят, — всхлипнула Лена.
— Да наплюй ты на них, Ленка! В Москве еще полно издательств. У этого даже название какое-то автомобильное «СимаФор». Вот увидишь, они еще локти будут себе кусать, что не взяли роман.
Виктор Михайлович схватил мяч и кинул его Лене, та с силой отбила, мяч полетел к двери, из-за которой выглядывала Светочка. Библиоте¬карь тут же испарилась. Степнов забрал у Лены пакет:
— Пускай у меня пока полежит. А то чего ты каждый день его туда-сюда таскаешь. Иди, переодевайся в форму и вперед! Спорт всем помогает.
У входа в клуб «Драйв» толпилась целая куча народа — фанаты Боба Кантора и группы «Швайгензац». Сквозь толпу протиснулся Олег, подошел к Наташе и Лере и протянул билет:
— К сожалению, только один. Все билеты рас¬куплены еще неделю назад.
— Спасибо, — ничего не понимая, ответила Наташа.
— Наташка, ты держись и не нервничай, — под¬бодрила Лера. — Удачи!
Наташа вошла в клуб и встала сбоку от сцены. Она увидела, как выходят музыканты и начи¬нают играть вступление, потом на сцене возник Боб Кантор, он же Борис Лагуткин, с гитарой в руках — ее отец. Наташа попыталась пробраться ближе, чтобы лучше рассмотреть его, но фанаты стояли слишком плотно.
— Добрый вечер! — сказал Лагуткин. — Сего¬дня впервые за шестнадцать лет я снова высту¬паю в России. Рядом со мной на сцене — музы¬канты группы «Швайгензац». Но, прежде чем мы начнем, я хочу поприветствовать своих друзей
музыкантов Федора, Василия и Андрея. С ними
мы в девяностые играли в группе «Артобстрел».
Луч прожектора высветил лица счастливых друзей Лагуткина. Потом музыканты заиграли самый известный хит группы, зал заревел, все начали прыгать и подпевать, так что Наташа уже ничего не видела. Ее за руку тронул какой-то высокий парень, показал себе на плечи, пытаясь перекричать музыку:
— Залезай, так лучше видно!
Подумав, Наташа взгромоздилась к нему на плечи и стала вглядываться в лицо отца, которого никогда не видела.
В это время Олег и Лера зашли в клуб «Закат». Олег взял у девушки сумку, чтобы повесить в гардероб и незаметно кивнул Тому и Джерри, де¬журившим у стойки бара. Все трое направились к выходу.
Лера, сидя за барной стойкой, разглядывала танцующий народ и пила сок.
— Тут улетно, — сказала она Олегу, когда он
вернулся.
— Давай выпьем за наш вечер. Рекомендую коктейль «Ангел», потому что ты мой ангел, — предложил Олег и нежно обнял Леру.
— Ой, я мобильник в сумке оставила! — спо¬хватилась Лера. — А вдруг отец будет звонить?
— Отдыхай, я сам сбегаю. — Олег взял номе¬рок.
Выйдя из зала, он направился в туалет, где его уже поджидали Том и Джерри. Олег забрал у них ключ от Лериной квартиры:
— Снимок успели сделать? Тогда вперед, толь¬
ко быстро. И не наследите там!
Пока Олег развлекал Леру в клубе, Том и Джер¬ри проникли в ее квартиру и внимательно изучи¬ли все комнаты. Том достал из-за пазухи пакетик с белым порошком и открыл шкаф.
— Ты, дундук, — зашипел на него Джерри. —Кто прячет наркоту в шкаф? Слишком быстро найдут — никто не поверит.
Бандиты зашли в кухню.
— Может, в трубу положим? — предложил Джерри, дергая решетку вытяжки.
— А если менты тупые попадутся, не найдут?
— Тоже верно. У них что, зайцы? — Джерри кив¬нул на стоящий на полу ящик с морковью. Ладно, давай быстрее — не хватало тут запалиться.
Том разворошил морковь и сунул пакетик на дно ящика.
Натанцевавшись всласть, Лера упала на стул рядом с Олегом:
— Фу, жарко!
— А я думал, ты можешь танцевать бесконеч¬но, — улыбнулся Олег и попытался поцеловать Леру, но та успела увернуться.

— Отвези меня домой, — попросила она. — Па¬
па может вернуться.
Олег остановил машину возле подъезда. Вы¬ходя, Лера в задумчивости остановилась и, при¬стально взглянув на парня, вдруг спросила:
— Ты меня любишь?
— Конечно! — невозмутимо ответил он.
— А по-моему, нет. Слишком быстро ответил. — Лера побежала к подъезду и на ходу послала Олегу воздушный поцелуй.
После концерта Боб Кантор попрощался с фа¬натами и скрылся за кулисами. Наташа заметила дверь сбоку от сцены и рванула к ней. На ее пути тут же возник шкафоподобный охранник:
— Туда нельзя, музыканты сегодня автографы не дают.
— Мне не нужен автограф, мне срочно нужно поговорить с Бобом Кантором, — чуть не плача, сказала Наташа.
— С этими бесполезно говорить, — послышал¬ся голос за ее спиной. Это был парень, который держал ее на плечах. — Пошли, я знаю, как мож¬но получить автограф.
Они вышли на улицу и остановились у служеб¬ного входа, где уже прыгал, спасаясь от мороза, другой парень.

— Я Гриша, а это Костян, — сообщил новый зна¬комый Наташи, показывая на парня. — Мы с ним уже семь лет от «Швайген зац» тащимся. А ты?
— Я недавно их слушаю. Прикольно.
Дверь открылась, и появились музыканты группы во главе с Бобом Кантором. Гриша и Кос¬тя бросились за автографами, а Наташа стояла как вкопанная. Наконец она собралась с силами и тоже подошла к музыкантам.
— А тебе на чем поставить автограф? — спро¬сил Лагуткин.
Он был так близко — ее родной отец, и от вол¬нения она не могла сказать ни слова. Увидев Наташино замешательство, Гриша вырвал листок из блокнота и протянул рокеру. Кантор расписался, отдал листок Наташе и, повернув голову, заметил грузовик, который приехал, чтобы забрать музы¬кантов. Немцы стали грузить инструменты.
Из-за поворота вывернула старенькая «Волга». За рулем сидел тот самый Федор, которого Лагут¬кин представлял на концерте. Федор подбежал к старому другу и обнял его:
— Привет, мужик! Нуты совсем забронзовел: в Москве, а друзьям не звонишь. Если бы я афишу не увидел, так бы и не свиделись.
— Спасибо, Федя. Только прилетели, и на сцену — тур, сам понимаешь, — оправдывался Лагуткин.
— Поехали, парни нас ждут — поляну накры¬вают. Группа «Артобстрел» в полном составе. Тряхнем стариной! — Федор потянул Бориса к машине. — И немцев своих бери — посидим по-русски, с огурчиками и грибочками.
— Группа надо отдыхать, — на ломаном русском
попытался выразить протест администратор.
— И тебя с собой возьмем, — махнул Федор.
«Швайген зац» в полном составе погрузились в «Волгу» и умчались. Гриша покачал головой:
— Во дают. А наши к гостинице поперлись, по¬хоже, долго придется ждать.
— А вы знаете, где они остановились? — спро¬сила Наташа. — Не скажете адрес гостиницы?
Через час она уже была на месте и подошла к портье гостиницы.
— Извините, а музыканты из «Швайген зац» еще не приезжали?
— Фанатка? — Портье подозрительно поко¬сился на Наташу — Девушка, я вас по-хорошему прошу, не надоедайте музыкантам, исчезните!
— Но я не фанатка. Просто у меня срочное дело к Бобу Кантору. Он сам мне назначил встречу.
— Все вы так говорите. В любом случае их еще нет, так что лучше вам уйти, пока я не вызвал ох¬рану!
Но в эту минуту в холле появился какой-то толстосум, и портье услужливо ринулся отворять перед ним все двери.
Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Ната¬ша присела на диванчик и позвонила маме.

— Мам, ты еще не спишь? Можно я сегодня у Лерки останусь? Ее парень бросил, ей очень пло¬хо — как она одна?
— Если ты будешь оставаться каждый раз, ког¬да ее кто-то бросит, можешь сразу переезжать, — ответила мама. — Ладно, только не засиживай¬тесь допоздна, спать ложитесь. Завтра в школу.
— Хорошо, мамочка, спасибо! — Наташа от¬ключила телефон.
Она приготовилась ждать и неожиданно для себя задремала. Проснулась она оттого, что кто-то трогал ее за плечо. Это был Борис Лагуткин.
— Портье сказал, что ты меня искала. Но я уже дал тебе автограф, что еще нужно?
— Ой, здравствуйте, меня зовут Наташа. И мне очень надо с вами поговорить. — Девушка доста¬ла из сумки старый номер журнала и показала музыканту фотографию.
— Да, было время, и?.. — Лагуткин вопроси¬тельно взглянул на девушку.
— Это моя мама, а вы — мой отец, — выдохнула Наташа.
— Плохая шутка. Особенно под утро. Прощай¬те, милая барышня, у меня самолет.
— Правильно мне мама говорила, — еле сдер¬живая слезы, сказала Наташа. — Не надо было с вами встречаться. Я вам никогда не была нужна.
Наташа выбежала из холла, оставив растерян¬ного Лагуткина с журналом в руках.