— Диск Стива Вайя. Папа пожал плечами.
— Ты же вроде в школу ушла?
Ничего не ответив, Лера снова бросилась в свою комнату, окончательно испачкав вымытый пол. Маша грустно посмотрела ей вслед. Увидев лицо любимой, Андрей Васильевич отвлекся от
еды и заглянул в комнату дочери. Лера стояла на кровати и сбрасывала с полок диски и книги, пытаясь что-то отыскать.
— Блин, ну куда он делся? Наташка уже третий день просит ей принести. Ну кто просил здесь порядок наводить? — бурчала она.
— Лер, а ты не хочешь полы помыть? — спро¬сил Новиков, глядя на грязную лужу посреди комнаты.
— Просто мечтаю!
— Ну тогда бери тряпку и бегом! — рявкнул Андрей Васильевич.
— Па, не грузи! У тебя теперь есть желающие. Хозяйка в доме новая объявилась, вот пусть и моет. А я в школу опаздываю...
— А запеканка тебе Машина как? — спросил папа, уловив в тоне дочери недовольство. — Ты ее почти что одна умяла.
— До сих пор тошнит, — скривилась Лера.
— И чистота с порядком тебе в доме против¬ны, да?
— Меня устраивал беспорядок! — заявила девушка. — И пусть твоя «целлофановая» мои вещи больше не трогает. По пакетикам все везде разложила...
— Так, срочно извинись перед Машей! — гроз¬но сказал папа.
В комнату заглянула Маша.
— Андрюша, не надо, — ласково попросила она.
— Я вот сейчас свалю, и вы меня долго будете искать! — завопила Лера. — Я же монстр, а она вот — цветок. Все, пап, ты сделал свой выбор. Все хорошо.
Лера выбежала из комнаты, Андрей Василье¬вич виновато посмотрел на Машу...
Наташа стояла посреди коридора и помогала маме застегнуть заевшую молнию на куртке. Ольга Сергеевна расстроенно всплеснула рука¬ми:
— Ну все, сломалась. И в чем я теперь пойду?
— В пальто иди, что за паника? — удивилась
Наташа.
— Спасибо. Я в нем выгляжу, как позавчераш¬ний день. — Наташина мама стянула через голову куртку и попыталась расстегнуть молнию.
— Дай помогу. — Наташа с силой потянула молнию, и та с «мясом» вырвалась.
— Новая куртка!!! — воскликнула Ольга Сер¬геевна. — Бешеных денег стоит!
Она дернула пальто с такой силой, что деревян¬ная вешалка оторвалась от стены и рухнула на тумбочку, повалив на пол всю косметику.
— Вот еще и это, — устало произнесла Ната¬шина мама. — Сегодня точно магнитные бури.
— Это у тебя в голове буря, — ухмыльнулась
девушка, подбирая с пола банки и тюбики. —
Ты сейчас всю квартиру разнесешь.
Ольга Сергеевна надела пальто и покрутилась перед зеркалом.
— Может, мне норковую шубу надеть?
— Мам, ты что? Там плюс и дождик капает!
— Ну что за напасть! — Мама подкрасилась, потом критически оглядела себя и начала расти¬рать румяна руками.
— Что это с тобой? — удивленно спросила На¬таша.
— Лагуткина в Германию надо отправить, — вздохнула Ольга Сергеевна. — Позвонили его друзья, сказали, что он никуда не улетел вчера, а в каком-то кафе завис. Похоже, снова запил...
— А ты тут при чем? Они сами не могут спра¬виться?
— Он сопротивляется, — развела руками Наташина мама. — Говорит, что, пока со мной не поговорит, не уедет.
— А что ты так вырядилась? Хочешь ему по¬нравиться? — улыбнулась Липатова.
— Пьяному Лагуткину? Это ж надо до такого до¬думаться. До чего же у тебя испорченная фантазия. Ха-ха-ха! — истерично засмеялась Ольга Сергеев¬на. — Просто, в отличие от тебя, я за собой слежу.
— И правильно. Пусть видит, что ты у меня красавица, — с гордостью сказала Наташа.
В 10 «Б» шел урок литературы. Елизавета Мат¬веевна Копейкина дремала прямо за учитель-
ским столом, у доски за ее спиной корчил рожи Семенов. Аня в задумчивости смотрела в окно. Сегодня она еще не видела Антона, но ей и не хотелось встретиться с ним. Она ведь обещала Наташе, что даже думать о нем не будет. Тем более мама, гадая по книге, прочитала, что нужно изменить отношение к ситуации.
Елизавета Матвеевна вдруг вздрогнула и про¬снулась.
— Я что, задремала? — смущенно спросила она. — Погода действует... Смотрите, какие тучи на небе! Так, Семенов, ты роман-то читал?
— Он картинки смотрел, — прыснул Южин.
— Че это? Читал подробнейшим образом, — заверил Миша.
— И о чем он?
— Этот роман рассказывает нам о том, как лежит и спит ленивый Обломов, — со знанием дела начал Семенов. — Он полкниги на диване в халате пролежал. И с любовью у него ничего не получилось. С этой, Ольгой... Короче, грустная история.
— А поподробнее про Ольгу? — спросила Ко¬пейкина.
— Ну, Ольга, она что? Веселиться любила. Ве¬лосипед там, то да се... Кожей чувствую, Елизаве¬та Матвеевна, Обломов мне больше нравится.
— Лежебоки сейчас не в моде, Семенов, — за¬метила учительница.
Семенов отрицательно помотал головой:
— Лень — штука полезная! Вот все бы лени¬лись и не делали бы ничего плохого.
— А все хорошее откуда взялось бы? — поин¬тересовалась Женя.
— А все хорошее нам дала природа.
— Нефть и газ, Семенов, могут закончиться, — деловито сказал Южин.
— И что же должен был делать Обломов?
— Вариант первый. Жениться на Ольге, сде¬лать ее помощницей. Освободить крепостных крестьян, потому что это невыгодно, нанять сезонных рабочих, к примеру турок. Выписать из-за границы крутую сельхозтехнику...
— Это был бы уже не Обломов, а Штольц, — вставила слово Женя.
— Молодец, Алехина! — похвалила Елизавета Матвеевна. — Тебя надо на олимпиаду отправить. А ты, Аня, что думаешь?
Аня смотрела в окно и не слышала, что проис¬ходит в классе. Женя толкнула подругу в бок, и та вздрогнула от неожиданности.
— Прокопьева, мы об Обломове говорим. Иди
к доске отвечать! — скомандовала Копейкина.
Аня вышла к доске и спокойно стала рассказы¬вать.
— Обломов мне очень нравится. Он добрый
и обаятельный, в чем-то смешной и наивный,
но умный каким-то своим умом, понимаете? Он очень тонкий: он припадал к земле и вслу-шивался в шелест листьев, травы, в шуршание муравьев... Да, он не практичный, беззащитный, но очень естественный. В нем есть что-то такое, чего нельзя сказать словами. Какая-то тайна, о которой он, скорее всего, и сам не знал. Обломов любил, как ребенок. Как-то по-детски чисто и трогательно. Лично я мечтала бы о такой любви.
— И спала бы ты с ним, Прокопьева, в пау¬тине на сломанном диване, — ухмыльнулась Зеленова.
— А что, очень поэтично! — с улыбкой сказала Аня.
— И Захар у него симпатяга, ага, за клопами гонял. Да он бы тебя достал со своим сломанным диваном и клопами! И вся любовь быстренько бы испарилась. Тебе бы захотелось нормальной жизни, комфорта!
— Евроремонта и посудомоечной машины! — добавила Рита Лужина.
— Да! — согласилась Полина. — Крутой тачки, личного шофера, дачи, бани, массажиста, отдыха на Мальдивах! А что в этом плохого? Для меня — это норма! Он просто испугался Ольгу: она яркая, красивая, за ней нужно ухаживать, а ему лень, вот и все. Все очень просто.
— Типичный потребитель ты, Зеленова! — за¬явил Южин.
— Между прочим, я уже давно сама зараба¬тываю!
— А сон — это средство защиты, — продолжа¬ла Аня, словно не замечая их перепалки. — После разрыва с Ольгой он очень переживал, он всю ночь просидел в кресле, не спал. А когда наутро пошел снег, он твердил: «Снег, снег, снег...»
Прокопьеву прервал звонок с урока.
На перемене в кабинет к директору скромно вошла неприметная женщина в сером пальто и сером платке, повязанном на голову.
— Здравствуйте, Николай Павлович, к вам можно?
— Здравствуйте. А вы по какому вопросу? — Савченко оторвался от своих бумаг и посмотрел на женщину.
— Я мама Насти Пироговой из 9 «Б». Радость у нас большая, Николай Павлович, Ребеночек у нас будет!
— Простите, у кого это у нас? — напрягся Сав¬ченко.
— Удочки моей, у Настеньки.
— Фух, а я уж подумал бог знает что. — Дирек¬тор облегченно выдохнул и засмеялся, но потом резко посерьезнел, поняв смысл сказанного. — Что? Кто у нас папаша?
— Петя Никифоров, ее одноклассник.
Савченко вскочил и принялся нервно расхажи¬вать по кабинету.
— Была бы она моей дочкой, я бы ей голову оторвал, — сказал он маме Насти. — Что будем делать-то?
— Радоваться, — произнесла женщина с бла¬женной улыбкой.
Директор, не зная, что на это ответить, мах¬нул рукой и вышел из кабинета. В коридоре он заметил Зеленову с Лужиной. Девушки болтали с группой старшеклассников и звонко смеялись. Савченко, хмурясь, подошел к ним.
— Это что тут происходит?
— Ничего. Стоим разговариваем, — растерян¬но сказала Рита.
— Разговаривают они, а потом... Так, мальчи¬ки, что вы встали? Марш по классам. — Савченко грозно посмотрел на парней и перевел взгляд на юбку Полины. — Это что?
— Юбка.
— Нет, это не юбка, это черт знает что! — за¬вопил Шрек. — Быстро домой переодеваться. И боевую раскраску смыть! Я самолично про¬верю.
Химичка Каримова зашла в учительскую и, поздоровавшись со всеми, заметила, что на нее как-то странно смотрят.
— Что случилось? — удивленно спросила она.
— Вот, пожалуйста, что и требовалось дока¬зать, — гневно сказала Борзова. — Вы хоть знаете, Ирина Ренатовна, что у вас в классе творится?
— Простите, Людмила Федоровна, но мой де¬вятый «В» — не ваша забота. Я со своим классом как-нибудь сама разберусь, — поправив причес¬ку, заявила Каримова.
— Вы уже разобрались. — Борзова поджала гу¬бы, — Скоро ваша Настя Пирогова во-от с таким животом будет в школу приходить! А ребеночек знаете от кого? От Пети Никифорова, вашего тихони.
— Ой, мама! — Химичка с размаху плюхнулась на стул и схватилась руками за голову.
— А вы, Елизавета Матвеевна, что вздыхае¬те? — напустилась Борзова на Копейкину. — Вы, между прочим, тоже зам по воспитательной рабо¬те. Я предупреждала, что все эти факультативы по половому просвещению до добра не доведут. Но, похоже, кроме меня, здесь никого ничего не волнует. — Алгебраичка гордо подняла голову и
вышла из учительской.
— Вы не представляете, Ирина Ренатовна, что тут было, — шепотом сказала Копейкина, нагнувшись к Каримовой. — Савченко бегал по школе, как будто горит что-то, и кричал. А сей¬час закрылся в кабинете и не пускает никого. Идите на урок и постарайтесь не попадаться ему на глаза...
...Мама Наташи зашла в кафе, и к ней тут же подскочил мужчина — тот самый хозяин студии, который прогнал «Ранеток».
— Оля, вы меня не узнаете?
— Нет, — растерянно сказала Ольга Сергеев¬на, глядя на незнакомца.
— Я Андрей, у Бори в группе звукорежиссером работал.
— А, вот теперь я вас узнала, — просияла Наташина мама. — Простите, но вы с тех пор сильно изменились. У вас тогда, кажется, совсем другая прическа была. А где Лагуткин?
— Вон он. спит! — Андрей махнул рукой в сторону Бориса, который сидел, облокотившись на столик, — Он тут в кафе сидел со вчерашнего дня, а оно в шесть утра закрывается. Админист¬ратор попросил его уйти, но узнал, что идти ему некуда, и не стал выгонять. Он у них столько денег оставил — им за месяц столько не зара¬ботать. Стали искать, куда его пристроить, и позвонили мне...
— А что же вы его в аэропорт не отвезли? — спросила Ольга Сергеевна.
— Я пытался, а он ни в какую, — развел рука¬ми Андрей. — Говорит, не поеду никуда, пока с Олей не поговорю Ну все, мне пора, у меня зву¬козаписывающая студия, мы сегодня с группой одной контракт подписываем — опоздать никак нельзя.
— Подождите, а мне-то с ним что делать? — спохватилась Наташина мама.
— Отвезите его в аэропорт. Все расходы я беру на себя. — Андрей протянул деньги. — Да, и вот еще билет. У Бори рейс в пять часов. Если он се¬годня не улетит, будет сидеть тут еще неделю — все билеты раскуплены.
Андрей помахал рукой Ольге Сергеевне и вы¬шел из кафе, а она осторожно подошла к Лагуткину и потрясла его за плечо.
— Лагуткин, ты меня слышишь? Проснись, у тебя самолет.
Борис не реагировал, и в конце концов На¬ташина мама устало опустилась на стул рядом с ним. Музыкант открыл глаза и расплылся в улыбке.
— Оля! Ты все-таки приехала! — Он сгреб женщину в охапку.
— Я-то приехала, а вот тебе пора уезжать, — сказала Ольга Сергеевна, пытаясь освободиться из его объятий.
Через некоторое время Лагуткин смог наконец встать, и они вдвоем вышли из кафе.
— Черт, голова раскалывается. Такое ощуще¬ние, что у меня там кордебалет, — сказал Борис, потирая лоб.
— Пить надо меньше, — с укором заявила На¬ташина мама, выискивая глазами такси, которое вызвала специально для музыканта.
— Все, больше не пью, — решительно за¬
явил Лагуткин, — Мне теперь нельзя, у меня
есть дочь. Кстати, почему ты Наташу с собой не взяла?
— Еще чего не хватало, — хмыкнула Ольга Сергеевна, подходя к машине. — Ей и без того потрясений хватает.
— А знаешь, о чем я подумал? Вот возьму и
никуда не поеду.
— Не говори ерунды, тебя там люди ждут, —
напряженно сказала Наташина мама и показала на дверь такси.
— Ладно, чего испугалась? Я шучу, — улыб¬нулся музыкант. — Оль, а скажи честно: ты ведь до сих пор на меня обижаешься?
— Ой, вот только не начинай. Мне совсем не хочется сейчас выяснять отношения.

— Командир, ну мы едем или нет? — нетерпе¬ливо спросил таксист.
— Еще минуту, — попросил Лагуткин и лас¬ково посмотрел на Ольгу Сергеевну. — Ну, до свидания?
— До свидания, — тихо ответила она.
Борис неожиданно сделал шаг вперед, обнял Наташину маму и крепко поцеловал.
— Обалдел, что ли? Ты сумасшедший! — за¬явила та, вырываясь.
— Нет, я пьяный, — улыбнулся Лагуткин. — Хотя это, в принципе, одно и то же.
Он сел в такси, машина тронулась и через не¬сколько секунд скрылась за поворотом.
— Идиот... — сказала Ольга Сергеевна, улы¬баясь.
На перемене Аня сидела в спортзале im матах и пыталась наиграть на гитаре только что при¬шедшую ей в голову мелодию. Лена болталась на шведской стенке, разминая мышцы.
— Клевая мелодия. Запиши, мы ее сыграем. Хит сезона будет! — заверила она Аню и, спрыг¬нув на пол, потерла поясницу. — Как бросила баскетом заниматься, совсем вышла из тонуса. Все мышцы болят...
У Лены в кармане запищал мобильник, она сняла трубку.
— Алло. Да, это Лена Кулемина. Из Нигерии? Да, могу. Где? Я поняла! Я сейчас приеду! — Ку¬лемина схватила рюкзак и куртку и пошла к выходу.
— Ты куда? — крикнула ей Аня.
— Женщина какая-то из Нигерии приехала. Говорит, что работала там вместе с мамой и папой. Хочет встретиться со мной.
В ресторане Лена увидела женщину за столи¬ком у окна, та помахала ей рукой.
— Здравствуйте, Марина Николаевна, — ска¬зала Кулемина, садясь рядом.
— Можно просто Марина.
— А я Лена. А как вы меня узнали?
— По фото. Мы с твоей мамой в последнее время очень тесно общались, — сообщила Мари¬на. — Ты на нее очень похожа. А глаза, кажется, папины. Чай, кофе или мы будем обедать?
— Спасибо, я ничего не хочу, — скромно ска¬зала Лена.
— Я угощаю, — ответила Марина и подозвала официантку. — Мне кофе, а девушке чай зеле¬ный в большом чайнике. И еще мне обязательно молоко и черную булочку. Я как вернулась домой, постоянно ем молочное, стосковалась по нему в Нигерии. Там только сухое молоко...
— Вы что-нибудь знаете про моих родите¬лей? — перебила ее Лена.
— К сожалению, нет. Я жила в том же посел¬ке, но в другой его части. До нас бандиты не добрались.
— По телевизору сначала хоть что-то про них сообщали, а теперь вообще ничего не говорят, — грустно сказала Лена. — Мы с дедом каждый день новости слушаем. И в газетах тоже переста¬ли писать.
— Это ничего не значит, — заверила Мари¬на. — Власти ведут работу по их освобожде-нию, все будет хорошо. Твои папа и мама скоро вернутся, вот увидишь. У меня есть кое-что для тебя.
— Марина протянула девушке пакет, Лена откры¬ла его и достала цифровой фотоаппарат и боль¬шую красивую бабочку в стеклянной коробке.
— Это фотоаппарат твоей мамы, она как-то давала мне попользоваться, так он у меня и ос¬тался, — пояснила Марина. — А бабочка... Мы однажды сидели в домике, она залетела, и Вера сказала: «Вот бы Лене показать!» Ну я и поймала.
— Красивая, — задумчиво сказала Лена, еле сдерживая слезы. — Жалко, что не живая. Изви¬ните, я на минуту отойду.
Кулемина убежала в туалет, чтобы умыться, и вернулась в зал с красными глазами. Марина разговаривала по телефону:
— И не нужно мне каждую секунду звонить! Где я? Конечно, с любовником, с кем же еще! Шу¬чу, не кричи. Я с девочкой одной, это дочка моих знакомых по Нигерии, которых взяли в заложни¬ки. Что? Не смешно! Их, может, эти людоеды уже
съели давно. Или на органы разделали...
Лена в ужасе попятилась к выходу и, не проща¬ясь, выбежала из ресторана.
Идя по коридору, Аня заметила Женю, сидев¬шую в одиночестве на диванчике.
— Ты чего тут делаешь? — спросила она, под¬ходя к подруге.
— Правда, он симпатичный? — мечтательно сказала Алехина, глядя куда-то в сторону
— Кто?
— Коля Платонов. Аня, я, кажется, влюби¬лась.
— Ничего себе! — удивилась Прокопьева. — В Платонова?
— Ага. Представляешь, он меня сейчас в сто¬ловке в очереди вперед себя пропустил.
— И что?
— Странно как-то. С чего бы это? Раньше он на меня вообще внимания не обращал.
— Влюбился, — улыбнулась Аня.
— Да ладно! В меня? — Женя смутилась. — Ты правда так думаешь?
— А почему нет? Ты же... — Аня осеклась, за¬метив в холле Антона. — Ой, забыла. У меня дело важное. Потом поговорим, ладно?
— Ты куда? — спросила Женька, но Прокопь¬ева уже исчезла.
Библиотекарша Светочка до сих пор не остав¬ляла надежды завоевать Степнова. Она сидела в библиотеке и читала книгу «Как выйти замуж за три дня», которую Каримова принесла сегодня в фонд школы вместе с несколькими стопками любовных романов. Время от времени Света записывала что-то в блокнот и делала пометки карандашом на полях.
— Итак. «Первым делом необходимо разрабо¬тать план действий, — читала она вслух. — Заведите дневник, где вы день за днем будете отмечать полезную информацию о вашем избраннике. А также шаг за шагом фиксировать ваши дей¬ствия и успехи на пути завоевания сердца вашего избранника Вы должны выяснить степень сим¬патии вашего избранника к вам. Вот несколько способов прояснить интересующий вас вопрос. Желательно невзначай прикоснуться к понра¬вившемуся мужчине, например, смахнув крошку или пылинку с его одежды, проследить за его ре¬акцией. Если он напряжет плечи, значит, вы ему не безразличны». — Светочка оторвалась от книг и улыбнулась. — Ну, это просто!
За ужином Женин папа сидел мрачный и смот¬рел на тарелку, не притрагиваясь к еде.
— Вовочка, что случилось? Ты же любишь картошечку с рыбкой, — обеспокоенно сказала Елизавета Петровна. — Ты заболел?
— Заболеешь тут с такой работой, — нервно ответил Владимир Петрович, теребя в руках вилку. — Начальник разборку сегодня устроил. А я что, должен покупателю пистолет к башке приставить, что ли? Если он передумал с: нами сделку заключать?
— А Женечка наша сегодня пятерку по ли¬тературе получила, — сказала Женина мама, меняя тему. — Копейкина сказала, что ее надо на олимпиаду отправить.
— Пусть лучше медаль дадут, — буркнул отец.
— Может, тебе полежать? А я потом все разо¬грею, — заботливо сказала мама.
Владимир Петрович тяжело поднялся и вышел из кухни.
— Мам, а ты гадать умеешь? — сияя, спросила Женя.
— А тебе зачем?
— Нума-ам...
— Не скажешь, не? буду гадать, — улыбнулась Елизавета Петровна.
— Меня сегодня один мальчик в школе в столо¬вой в очереди вперед себя пропустил, — заявила Алехина, заливаясь краской.
— И что такого? Воспитанный мальчик, Ну ладно, так и быть. Я помню, как мне бабушка га¬дала...
Мама Жени сняла с руки обручальное коль¬цо, достала из ящичка катушку ниток, оторвала длинную нитку и продела ее в кольцо.
— Положи руку ладошкой наверх, — сказала она Жене.
Женя положила руку на стол., Елизавета Пет¬ровна расположила колечко на нитке над рукой. Через какое-то время кольцо стало раскачивать¬ся, как маятник.
— И что? — нетерпеливо спросила Женя.
Не успела мама что-либо ответить, как в кухню вошел отец. Елизавета Петровна поспешно спря¬тала кольцо в карман фартука.
— Пожалуй, я поем. Где твоя рыбка с картошеч¬кой? — спросил Владимир Петрович, усаживаясь за стол.
Женя, расстроенная, ушла в свою комнату.
Лера просидела в спортзале до позднего вечера. Она то стучала палочками по барабану, то пела что-то, то сидела, задумавшись, и смотрела в ок¬но, Если бы не охранник, Лера могла бы сидеть в школе всю ночь — идти домой она не собиралась. У входа в школу ее ждал Леха.
— Привет, а я за тобой.
— Понятно, — кисло ответила Лера. — Папоч¬ка мой прислал?
Она развернулась и собралась уходить.
— Лера, не дури. Он за тебя волнуется.
— Да? А чего он тогда сам не приехал?
— Значит, .не смог, — развел руками Леха.
— Ну, все понятно. Он тебе не сказал, чем он так занят? В следующий раз спроси.
— Вот в следующий раз и спрошу, Ладно, Лер, ду¬май быстрее. Я на дежурство опаздываю, но никуда не поеду, пока не выполню просьбу твоего отца.
— Эх, поехали. — Лера направилась к маши¬не. — В конце концов ты здесь ни при чем.
Ол ьга Сергеевна лежала на кровати с холодным компрессом на лбу, Наташа принесла ей таблетки, стакан воды и села рядом.
— Ну чего ты раскисла? Проводила отца?
— Угу... — грустно вздохнула Наташинамама.
— И как он? Улетел?
— Улетел,
— А о чем он с тобой разговаривал? Чего хотел?
— Да так... вспомнил молодость. — Ольга Сер¬геевна загадочно улыбнулась.
— А про меня говорили?
— Он сказал, что безумно счастлив, что ты у него теперь есть.
Наташа довольно улыбнулась,
— Ну, и чего ты фигней страдаешь?
Ольга Сергеевна отвернулась к стене.
— Я просто страдаю. Имею я право постра¬дать? Зачем я поехала? Столько лет не видела его, жила себе спокойно без всякого Лагуткина. Я ведь вычеркнула его из своей жизни!
— Угу, и себя заодно, — добавила Наташа. — Мам, ну что ты все одна да одна? Вон Леркин отец и тот какую-то Машу нашел. А ты вообще у нас королевна!
— Без королевства, — вздохнула Ольга Сер¬геевна,
Аня зашла в квартиру и чуть не рухнула в ко¬ридоре: он был заставлен пакетами с мусором, коробками с обувью и прочим хламом, Ирина Петровна стояла в гостиной, держа в одной руке компас, а во второй книгу.
— Мам, что ты делаешь? — удивленно спроси¬ла Аня.
— Зоны изучаю, Я подумала, ты права — надо что-то менять. И решила сделать перестановку.
— А что это за погром в прихожей?
— Я собрала старые вещи. Надо избавляться от хлама. Это все — груз прошлого.
— А-а, — делая вид, что ей все понятно, протя¬нула Аня. — А компас тебе зачем?
— Чтобы правильно определять зоны. Каж¬дая зона соответствует стороне света. Это по фзн-шуй, Вот, например, диван в комнате стоит неправильно. Он должен быть на месте шкафа, а шкаф нужно переставить к стене, — со знанием дела заявила Ирина Петровна.
— Но так ведь неудобно! — возмутилась Аня.
— Зато правильно. Успех в дом нужно привле¬кать. А чтобы положительная энергия удержива¬лась в доме как можно дольше, ей нужно создать благоприятные условия.
— Мам, а может, не надо? По-моему и так все хорошо, — устало произнесла Аня.
— А будет еще лучше. Давай раздевайся и помоги мне. Закончим здесь, займемся твоей комнатои. С завтрашнего дня начинаем новую жизнь! — сказала Ани на мама и принялась дви¬гать диван.